Меч Господа нашего. Книга 5. Прелюдия беды. Александр Афанасьев
Читать онлайн книгу.
на этом базаре есть те, кто мечтает с ним посчитаться.
Указательный палец. У любого стрелка, стреляющего из винтовки, жесткая ладонь, потому что она постоянно воспринимает отдачу, и на указательном пальце мозоль от спускового крючка. Еще один признак – синяк на плече. Жаль, что они это узнали после того, как ушли из Могадишо.
Но подбежал всего лишь мальчишка и сержант понял, что старику нужно, чтобы кто-то присмотрел за товаром.
– Кутембеа на ме[19]… – бросил старик, выходя из-за прилавка…
Протискиваясь за стариком через шумную толчею рынка, придерживая оттягивающий карман тяжелый Токарев – сержант подумал, что он, наверное, свихнулся. Здесь давно уже не было ничего того, что отличает нормальное государство и нормальное общество – ни чести, ни совести, ни доброты, ни сострадания. Здесь нормой являются бомбежки и артиллерийские обстрелы городов, атаки до последнего человека под действием наркотика, вырезание противостоящих семейств и племен до последнего человека. Он только что признался, что у него есть деньги и старик уже явно понял – что он не местный, и следовательно – за него не придут мстить местные бандиты и экстремисты. А это значит, что старик может привести его в такое место, где ему дадут ломиком по башке или воткнут нож в печень, обчистят карманы и бросят на растерзание местным собакам и крысам, которые после голода и геноцида вовсе не возражают против человечинки. Но как бы то ни было – он, морской пехотинец США, выживший в 93-м в этой стране, дыша пропитанным злом воздухом Могадишо. У него есть оружие – и он не продаст свою жизнь задешево…
Старик внезапно свернул, и сержант едва успел заметить, куда. Оказалось, он прошел между двумя торговыми точками, в узкий проход между ними, такой узкий, что протиснуться в него можно было только повернувшись боком. Сержант протиснулся следом за стариком – и никто не остановил его.
Они оказались в месте, где в импровизированных складах хранился товар. Здесь отвратительно воняло дерьмом, мочой и гниющими объедками, под ногами шевелилось – то ли черви, то ли крысы, то ли и те и другие вместе. Где-то на рынке сиреной воздушной тревоги взревел осел – и сержант выхватил пистолет…
– Усиджали, аскари, – сказал старик, гремя ключами, – ситакужа кукуа[20].
– Куниуа сийо рахиси сана, – ответил сержант, – венги вамиджарибу[21].
– Наджуа, аскари, – ответил старик, отпирая замки на большом, облезлом сорокафутовом контейнере, – хийо баси ни бинаму янгу. Алисема кува уна миконо я мпиганажи харака кама умеме на мойя ва мфалме. Мими нина кууза веве бундуки на била кучукуа киаси[22].
Твою мать!
Когда сержант учился – а он входил в нештатную разведывательную группу, специализирующуюся на операциях в Африке и состоящую только из чернокожих морских пехотинцев – помимо изучения суахили, зная который можно вполне сносно существовать в любом месте Центральной и Южной Африки – они много еще чего учили. Америка – перекресток миров, большой Вавилон, здесь можно найти
Иди за мной.
Не бойся, воин. Я не убью тебя.
Убить меня не так просто. Многие пытались.
Я знаю, воин. В том автобусе был мой родственник. Он сказал, что у тебя руки воина, быстрые как молния и сердце короля. Я продам тебе винтовку и не возьму много.