«СЭкс» в большом спорте. Правда о «Спорт-Экспрессе» от топ-журналистов двух поколений. Игорь Рабинер
Читать онлайн книгу.
этого направления, вынужден был драться с хулиганьем, позарившимся на его дубленку. «Женьку прямо из милиции на тренировку тогда привезли, с фингалом под глазом и оторванным рукавом. Вот, говорят, товарищ тренер, принимайте вашего спортсмена, он четверых в электричке избил, вы его за это как-нибудь проработайте. А я им говорю, что сам разберусь: наказал бы, если б его побили – для чего мы тогда по два раза в день тренируемся?! Это вы со своей шпаной идите работайте – чтоб она в лицо знала тех, к кому лучше не приставать». Но я тогда как-то без драк проскочил – может, потому, что на дубленку к тому времени еще не заработал.
Свой материал «Незнакомый Тарасов» я так и построил – на тостах-воспоминаниях, первый из которых был «за родителей и друзей детства». Леве идея понравилась. Кудрявцев же сказал, что раньше – да, прошло бы на «ура», но сейчас, когда любое выпивание не в почете… А ты тут так нарочито… Но я прочитал текст по телефону Анатолию Владимировичу, и тот одобрил его в своей манере: «По-моему, все честно написано! Ты передай там начальству: или как есть печатаете – или на х..!» Резолюцию эту Кудрявцев озвучил заказчикам – они, как мне потом рассказывали заслуживающие доверия люди, на всякий случай перезвонили юбиляру, получили от него подтверждение: «или – на х..!» и дали, за неимением других вариантов, добро. (Это мое застольное интервью с Тарасовым на долгие годы стало любимой публикацией Толи Чернышева. «Врешь, Егор Кузьмич, не возьмешь – у нас супротив тебя свои приемы!» – говорил он, когда не на словах, а на деле собирался бороться с лигачевским произволом. А боец Толя, как вы уже могли удостовериться, был убежденный.)
Олег Ханин остался в «Советском спорте» – попадать в вытрезвители и никому не рассказывать, с кем, – и в «Спорт-Экспрессе» на первых порах мы делили хоккей с пришедшим из ТАССа Васей Канашенком, который вообще-то по ведомости изначально проходил как шахматный обозреватель, но и в другой умной игре неплохо разбирался. При этом шахматы, естественно, с него никто не снимал – тогда у нас универсалы были в особой цене. Однажды я заглянул на службу и увидел, как Вася смотрит по «ящику» хоккей и одновременно переставляет на доске фигуры, сверяясь с нотацией какой-то важной партии, которую он собирался объяснить продвинутым – а какие еще могли покупать «СЭ» из-за шахмат? – читателям. «А я думал, ты на хоккее». – «Нет, я с шахмат пришел – и теперь точно знаю, как ты будешь выглядеть, когда тронешься умом на этой работе». – «Ну, и как же?» – «Когда я в следующий раз приду, а ты будешь смотреть по телевизору шахматы и играть сам с собой в настольный хоккей…»
Но Вася, он мог и в ответ подколоть, мы с ним в той же Праге соотечественникам из Нью-Йорка столько лапши, перемигиваясь, на уши навешали. Как-то утром Канашенок диктовал из пресс-центра первым, а я проверял очередного «друга Дэйва Кинга» на знание правил игры. И вдруг «агент» услышал, как Вася произносит в трубку: два умножить на семь, пять умножить на три, десять на один… Это были показатели