Чужие ордена. Анатолий Полянский
Читать онлайн книгу.
этим и занималась.
Тула встретила Романова сильным ливнем. Он буквально промок на привокзальной площади, ожидая запоздавшую машину. В штабе вновь формируемой дивизии царил полный раскардаш. Все бегали, суетились: то обмундирования для новобранцев не хватало, то продуктов, а больше всего – оружия, не говоря уже о боеприпасах, которых насчитывалось по два-три патрона на винтовку… А нужно было обучать солдат стрельбе: им же не на учения предстояло ехать, а на фронт.
Пришлось крутиться, добывать все необходимое с большим трудом, стать не командиром, а снабженцем-попрошайкой, к чему Михаил Афанасьевич был не приучен, и это вызывало у него отвращение. Но что поделаешь – надо!..
К концу сентября дивизия была с грехом пополам укомплектована. Началось ее полноценное обучение. И тут вдруг поступил приказ отправляться на фронт. Напрасно Романов пытался доказать, что солдаты еще не готовы к боевым действиям, его и слушать не стали. Обстановка под Москвой такая угрожающая, сказали, что необходимо срочное пополнение ее защитников. Не оставалось ничего делать, как погрузить личный состав в эшелоны и двинуться на запад…
В штабе фронта Романова встретили с облегчением. Наконец-то прибыло пополнение, которого так долго ждали! Немцы прут напропалом и уже близко подошли к Москве. Надо остановить их во что бы то ни стало! Дивизию сразу же бросили на правый фланг, чтобы заткнуть какую-то дыру. Михаил Афанасьевич думал даже, что им придется с хода вступить в бой, но это оказалось не так. Наоборот, на данном участке наступило некоторое затишье. Было время правильно расположить позиции в обороне и занять их, что Романов и сделал, лично объехав все места, где располагались его полки.
На командном пункте дивизии стояла неестественная тишина. Даже гула разорвавшихся снарядов не было слышно, хотя впереди, как сообщили, шел жестокий бой. Романов склонился над картой, обозначая занятый рубеж. И тут к нему ввели какого-то испуганного майора с артиллерийскими петлицами.
– Вот, задержали типа, удиравшего в тыл, – доложил сопровождающий задержанного конвойный.
– Никуда я не удирал! – возмущенно воскликнул майор. – Искал часть, к которой могу присоединиться.
Он был высок, плечист и строен. Лицо смуглое, лобастое с большими карими глазами, сверкавшими живым, настороженным блеском. Взгляд суровый, пронзительный и какой-то неукротимо-вызывающий. Такого у трусов не бывает.
– Садитесь, – кивнул Романов вошедшему на стул возле стола и отпустил конвойного. – Ну, рассказывайте. Слушаю вас. Только покороче.
– А что рассказывать? – воскликнул майор. – Разбили нашу армию! Немцы нас в несколько раз превосходили. Почти все командиры полегли! А генерала Гончарова расстреляли.
– Кто – немцы?
– Нет, в том-то и дело, что свои! А он храбро воевал…
– Как это свои? Ну-ка отсюда поподробнее.
– Приехал генерал Мехлис…
– Это начальник Главпура, что ли?
– Он,