Я лежала, окружённая мягкой, будто бы пушистой тьмой. Мне было очень удобно и, что самое главное, не больно.

      Понемногу начало светать, и возле меня залетали небольшие цветные комочки. Попытавшись встать, я обнаружила, что на моей груди калачиком свернулся котёнок. Погладила его, на что малыш заурчал, но встать всё равно не смогла. Они были чем-то подсвечены и подлетали ко мне так близко, что хотелось их поймать. Протянула руку к сгусткам и поняла, что мне нравятся все. Как только я взяла первый, чёрный, он слегка обжёг мои ладони своим теплом и тут же пропал. Я удивилась, но потянулась за другими. Мне показалось это игрой. Рядом мелькнул жёлтый комочек. Я схватила его обеими руками, сжав, а он ударил меня небольшим разрядом и впитался в ладони. Я опять удивилась, попыталась словить остальные сгустки, но они не поддавались. А так хотелось потрогать хотя бы ещё один!

      Я потянулась к зелёному, но он не дался: отлетел от меня очень далеко. Увы, остальные тоже отдалились и пропали, из-за чего вновь стало темно. Малыш продолжал урчать, и я почувствовала себя так расслабленно, так хорошо.... Ещё немного погладила котёнка, прижала к себе, закрыла глаза и уснула в этом странном сновидении.

      Мне казалось, что меня кто-то звал, и я почему-то откликнулась, хотя не понимала, куда, зачем и кто. Назрело множество вопросов, но пока я не находила ответов. Голос манил, звал так, что хотелось скорее прийти на помощь. Я не сомневалась, что меня зовут именно для этого. Что-то случилось там: кто-то родной и близкий страдал и плакал.

      Резко распахнула веки и чуть ли не ослепла от обилия света. Зажмурившись, я пыталась пошевелиться. Тело слушалось плохо, и создавалось ощущение, что я очень долго лежала без движения. Попробовала снова открыть глаза, но было всё равно слишком светло. Я застонала от головокружения и подкатившей тошноты. Рядом прозвучал незнакомый голос, и я вновь попыталась поднять веки. Осторожно глянув сквозь ресницы, поняла, что количество света уменьшилось. Да что же со мной такое?!

      Стала осматриваться, не поворачивая головы, потому что шевелиться не могла – болела каждая клеточка. Осмотр многого не дал: ему препятствовал балдахин наверху. Кто-то рядом непрерывно что-то рассказывал, просил и даже требовал. С трудом повернув голову, я постаралась разглядеть говорившего и узнала в нём темноволосого мужчину из своего сна. Всё-таки произошедшее ранее я решила назвать сном, ведь это не могло быть правдой. Небритый, осунувшийся незнакомец не прерывал монолог. Наконец я стала различать отдельные слова. Он снова и снова твердил одно и то же:

      – Пожалуйста, не уходи! Не бросай меня, прошу!

      Ещё больше раскрыв глаза, уставилась на него.

      «Этого не может быть, ведь всё