© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

      Глава 1

      – Рашидка! Рашидка! Долго нам ждать прикажешь? – раскатился по летней деревянной пристройке к придорожному ресторанчику русский голос с татарским акцентом круглолицего лысого мужчины. – Ты что, поросячий хвост, голодом нас заморить вздумал!

      – Ну, что вы, Мусса, нельзя же так! – пыталась утихомирить круглолицего мужика девушка, сидевшая с ним за одним столиком. – Это хорошо, что владелец ресторанчика ваш знакомый. Это здорово, что он умеет готовить. А вам нет, чтобы порадоваться за друга, у которого клиентов – хоть отбавляй! Значит, дела идут хорошо, значит, всё, как надо получается. Так вы вместо этого – «голодом заморить!» – да мне и кушать не очень-то хочется. Я с вами просто за компанию, поскольку вы бесплатно вызвались отвезти меня в Коктебель. Нужно же вам хоть чем-то заплатить. Ведь в нашем неприютном мире всегда за что-либо платить приходится. Или я не права?

      – Вот и плати, – усмехнулся мужик, вытирая лысину чёрным в белый горох носовым платком. – Ты, красавица, должна откушать бешбармак. Это и будет твоя расплата. Мне другой никакой не надо, не уговоришь! А так, как мой друган готовит – нигде не найдёшь! Я пока домой вернулся, на своём «Цундапе» пол-России исколесил, нигде ничего похожего нет, и навряд ли будет. Даже в Уфе ничего похожего.

      – А что, Уфа – это бывшая или будущая столица для отмечающих праздник живота? – улыбнулась девушка, отхлебнув между делом заранее доставленный официантом лимонный коктейль.

      – Ай, не столица, знаешь. Но лучше вашей Москвы, это точно. Там чужих нет, – твёрдо заверил её Мусса. – Вот ты, Наташка, говоришь, что любишь свой город. Говоришь, это твой дом. А чужих у себя в доме просто не замечаешь! Или просто не хочешь видеть?

      – Выходит, я у вас в Крыму тоже чужая? – скривила губы Наташа. – При таком рассуждении никуда со своего двора показываться нельзя.

      – Э-нет, коя барасем, – замахал обеими руками Мусса. – Ты – своя, русская.

      Рашидка татарин – свой, русский. Я – татарин, но тоже русский. Даже в паспорте у меня и у него в графе национальность написано «татарин». А ты погляди в свой московский паспорт.

      – И что?

      – Как что?! – удивился татарин. – В новом русском паспорте у всех вас вместо графы национальность стоит слово «код» и дальше номер, будто ты не человек, а заключённый под номером таким-то. Этой отметины для русских только чужие и добивались!

      – А кто же всё-таки чужие? – удивилась девушка. – Можешь объяснить?

      – Чужие, – Мусса на секунду задумался, – они тоже русские, но чужие. Вот хотя бы Лейба Бронштейн, американский миссионер, чужих в страну толпами завозил. А сейчас чеченцами Москва забита – они там тоже чужие. Тут уж московский мэр Лужков постарался. Кстати, он тоже чужой, потому что не моргнув глазом продаёт столицу направо и налево.

      – Это вы зря так про чеченцев, – вступилась Наташа. – В Москве чеченцев очень уважают. Например, Хасбулатов в конце прошлого века долго спикером был в Государственной Думе. У меня подруга Ленка даже замужем за чеченцем была.

      – Была? – хохотнул Мусса. – Вот тебе и весь сказ.

      – Да что вы прицепились? – не сдавалась Наташа. – Да, была! Но целых десять лет – а это не малый срок. И среди русских сплошь да рядом разводы бывают, ну и что? Недаром мужчины свою половинку очень долго ищут, а иногда и не находят вовсе.

      – Среди наших русских всякое бывает. А я вот по соседству с чеченцами в Казахстане с детства вырос, – Мусса даже поднял вверх указательный палец. – Вырос и знаю кто они и что они. Мои родители там в ссылке были. Но я потом всё же домой подался, в Крым, где хохлов понабилось – не продохнуть. Я хоть татарин – но русский. А чеченцы к вам в столицу кинулись. Они её ещё в Москвабад не переименовали?

      – Ну и что? – не понимала Наташа. – У нас и других национальностей полно, при чём тут чеченцы?.

      – А то, – терпеливо продолжал пояснять татарин. – У твоей подруги ребёнок от чеченца есть?

      Наташа молча кивнула головой, достала из нагрудного кармана джинсовки пачку «Лаки страйт», закурила и ожидающе уставилась на татарина.

      – А то, – продолжал тот свою железную логику. – У них в семьях жён бросать запрещено законом. Это не то, чтобы ваххабитство какое, а семейный закон у них такой. Так вот. Если чеченец бросит жену и к тому же с ребёнком, он получает от старейшин проклятие до третьего колена. Смекаешь? Джигит сразу становится выродком без возможности что-то исправить. А ты говоришь, «уважают». Даже «очень уважают». Они-то как раз становятся чужими Бек-Бен-Ханазундерами. И в таких превращаются люди любой национальности, если молятся Золотому Тельцу. А любому такому Беничке – где есть Телец, там и родина. Ты в бочку