Библия ядоносного дерева. Барбара Кингсолвер
Читать онлайн книгу.
благочестивая Сусанна отвергла их, даже зная, что ее ложно обвинят в прелюбодеянии и побьют камнями. Прелюбодеяние, стенание, камнямипобивание. Предполагалось, что мы не будем задаваться вопросом, каким же мужем был Иоаким, если мог убить собственную любимую жену, не выслушав даже ее версию событий. А вавилоняне, конечно же, уже шастали вокруг в поисках камней.
Преподобный возложил длань свою на алтарь и сделал паузу. Его торс в белой рубашке едва заметно вздымался и опадал, отсчитывая секунды, не давая сбиться заданному им себе ритму. Он пристально вглядывался в ничего не выражавшие лица прихожан в надежде увидеть в них нетерпеливое ожидание продолжения. Среди них было одиннадцать или двенадцать новых – повод для гордости преподобного. Мальчик с открытым ртом рядом со мной закрывал то левый, то правый глаз. Все ждали, когда папа Анатоль, учитель-переводчик, закончит переводить очередной пассаж.
– Но Господь не допустил того, – пророкотал преподобный и, повысив голос на целую октаву, будто исполнял гимн Соединенных Штатов, продолжил: – Он возбудил святой дух молодого юноши по имени Даниил!
О, ура! Даниил спешит на помощь. Наш папа любит Даниила, прототипа «тайного ока». Папа Даниил (так он его называл, чтобы местные почувствовали его своим) вышел вперед и произнес: «Отделите их друг от друга подальше, и я допрошу их». Папа Даниил каждому в отдельности задал вопрос: «Если ты сию видел, скажи, под каким деревом видел ты их разговаривающими друг с другом?» – «Под мастиковым», – ответил первый. «Под зеленым дубом», – заявил другой.
Глупо, что они даже не сговорились заранее, как отвечать. В Библии все злодеи на удивление тупые. Я наблюдала за папой Анатолем, ожидая, когда он споткнется на «мастиковом дереве» и «зеленом дубе», ведь в языке киконго не могло быть таких названий. Но он даже не запнулся. «Куфвема, кузикиза, кугамбула…» – Слова плавно лились из него, и я поняла, что с помощью этого хитрого трюка он может говорить все, что взбредет ему в голову. Наш папа никогда не поумнеет. Итак, они побили камнями даму, взяли каждый по новой жене и впредь жили долго и счастливо. Я зевнула; благочестивая и красивая Сусанна меня не вдохновляла. Мне ее проблемы не грозили.
Я придумывала себе мласпиовс’ы, как я их называла, то есть свои псалмы, псалмы-перевертыши, которые можно петь туда и обратно. «Умер – и мир ему». А еще я использовала редкую возможность рассмотреть маму Татабу с близкого расстояния. Обычно она двигается слишком быстро для этого. Я считала ее своей союзницей, потому что, как и я, мама Татаба была неполноценной. Неизвестно, что она думала о папиных проповедях, в церкви или вне ее, поэтому я размышляла о более интересных тайнах, таких, как ее глаз. Как она его потеряла? Из-за него ли не вышла замуж, как, полагаю, не выйду и я? Я имела слабое представление о ее возрасте или чаяниях. Я знала, что многие женщины в Киланге были искалечены больше, чем мама Татаба, но, несмотря на это, имели мужей. Здесь телесные дефекты рассматривались как побочное