Фимбулвинтер. Пленники бирюзы. Юлиана Лебединская
Читать онлайн книгу.перестанет «неожиданно» сталкиваться с ней в ресторанах, парках, на вечеринках и прочих мероприятиях и заискивающе заглядывать в глаза. И прекратит звонить пьяный по ночам.
Она тряхнула волосами и бодро направилась к бару.
– О, Кони! Какой сюрприз!
Кони тупо моргнул, а Айна продолжила:
– Гельва, дорогая, ты прекрасна. О! Какие туфельки!
Рыжая кокетливо вытянула ножку. Туфельки, и правда, были изумительны – прозрачные, сделанные из так называемого мягкого стекла, на высоких каблуках, внутри которых плавали крохотные золотые рыбки.
– Ты тоже, гм, очень мило выглядишь, подруга, – сообщила она Айне.
– Что же, концерт вот-вот начнётся. Пройдёмте, друзья!
Мультисаксофонист Лой Карев сидел в центре оркестра, в секторе маджента-колор. Айна улыбнулась. В недавней беседе Лой рассказал, какую головомойку устроила ему благоверная полгода назад – за то, что сорвал концерт. Но когда закончила кричать и соизволила услышать, что любимый едва не погиб в жутком сафари, смягчилась. И не только уговорила боссов не увольнять Лоя, но ещё и добилась, чтобы маджента-колор закрепилась за ним навеки.
Любит его Вердана.
Зазвучала музыка. Тонкая волна, рождённая флейтами, падает на спрятанный за сценой эквалайзер и возвращается к публике волною зелёной, из которой вырастает целый лес деревьев. Скрипки дают лесу небо. Ударные – тучи и молнии. И вот, наконец, на поляне появляется прекрасный олень цвета фуксии.
Сектор мадженты-колор хорош тем, что его музыкант может рождать образы по своему усмотрению, главное – чтобы вписались в общую картину. Остальные – по чётко установленному плану.
Олень летит по чаще, изящно уходя от сверкающих над ним молний, то взмывая вверх, то припадая к земле, то гордо вышагивая, красуясь, гарцуя на месте. Подключается новая мелодия, разливаясь рекой. Где-то там за нею ждёт ветвисто-рогатого героя олениха – на противоположном берегу маячит её силуэт, тоже цвета мадженты. И олень уже мчится, готовясь броситься вплавь, но у самой воды падает, сражённый чьим-то копьём. Рядом с ним бьёт молния. Одна, другая, третья, но ни одна не смеет добить лесного красавца.
А он, умирая, поднимает голову и смотрит в зал…
Лой Карев тоже не может избавиться от «Изумрудной Долины». До сих пор.
– Вам понравилось? – спросила Айна, когда они вышли из зала.
Кони промолчал, лишь метнул в неё затравленный взгляд. Впрочем, он весь вечер их бросал. А Гельветика презрительно надула губки.
– Не знаю. Что он хотел этим сказать? Жестокость ради жестокости.
– Так бывает. В жизни… Настоящей.
– Ерунда! – фыркнула рыжая. – Вот это жизнь! Это – настоящее!
Она ткнула пальчиком в расфуфыренную изнеженную толпу и скривилась, словно готовясь расплакаться.
– А фуксиевые олени, равно как и твои императоры и революции – плод чьей-то больной фантазии. Но даже если всё это и существовало когда-то, то уже давно умерло