Династия Романовых. Валентина Скляренко
Читать онлайн книгу.
ибо без сего дух мой спокоен быть не может…». И опять под влиянием пройдохи Кикина, сказавшего, что «клобук не гвоздем к голове прибит», Алексей дал согласие на постриг. Как показали последующие события – бегство царевича в Европу, его жалобы на отца и поиск защиты от него у влиятельных покровителей, – все это было притворным, рассчитанным на то, чтобы выждать время до того часа, когда трон освободится, ибо монашеский удел был не для него. Нельзя не согласиться с аргументами, приводимыми в связи с этим Н. И. Павленко: «Внешняя покорность сына и его готовность отречься от престола или постричься в монахи являлись чистейшим обманом. Пребывание в монастыре, на которое так охотно соглашался царевич, могло устроить лишь человека, решившего полностью отказаться от мирской суеты и мирских забот. Подобных намерений у него не было и в помине. Поэтому келья, где можно было отсидеться в ожидании смерти отца, считалась не лучшим местом жительства, ибо хотя клобук и не был прибит к голове гвоздем, но, как остроумно заметил В. О. Ключевский, сменить этот головной убор на корону представлялось затруднительным. Пребывание в монастыре, кроме того, должно было сопровождаться отказом от мирских удовольствий, в том числе потерей Ефросиньи, занимавшей все больше места в его сердце. Именно поэтому Алексей решил бежать за границу». В ноябре 1716 года он тайно прибыл в резиденцию вице-канцлера венского двора Шенборна.
Бегство наследника – случай в российской истории поистине беспрецедентный. Как пишет Ф. Гримберг, «прежде Романовы ни с чем подобным не сталкивались. Петр единолично представлял в Европе Россию и династию». Теперь же на международной арене у него появился соперник в лице собственного сына, который, чтобы заручиться поддержкой в Европе, отправился туда с жалобами на отца. По словам исследовательницы, «он жаловался на дурное обращение в Москве с его покойной супругой и на то, что он сам и дети его ущемлены в правах, а ему даже грозит гибель…». Интересно, что при этом «защитник старины», судя по его маршруту, искал помощи в самом сердце католической Европы – в Вене, Риме и Неаполе.
Поступок сына стал тяжелым ударом для царя. «Можно вообразить себе тревогу и даже отчаяние Петра, – пишет Ф. Гримберг. – С “внутренним выступлением” справиться было не так трудно. Но то, что сын пытался потеснить его с внешнеполитической арены, подорвать его репутацию, – вот это было для Петра очень и очень серьезно и опасно». Только благодаря многомесячной закулисной дипломатии, проведенной по его указанию Петром Толстым и Александром Румянцевым, Алексея, находившегося в бегах около полутора лет, в феврале 1718 года удалось вернуть в Россию. Именно тут и развернулись полные драматизма и загадочности события, которые составили так называемое дело царевича.
Сразу же по прибытии в Москву Алексей, видимо, понял, что его игра в наследники русского престола полностью проиграна. Теперь он желал бы сделаться «частным лицом» и жениться на своей возлюбленной Ефросинье. По крайней мере, в последнем