Тени исчезают в полдень.Том 3. Анатолий Иванов
Читать онлайн книгу.
плакал во сне.
Постепенно водяные дорожки на его щеках загустели и превратились в ледяные полосочки. В глазницы набивалось все больше и больше снежных крупинок. Они были легкими, и ветерок время от времени выдувал их оттуда.
Потом снежная крупа сыпаться перестала.
В воздухе все холодало и холодало. Федька дышал все тише и тише.
Луна все стояла и стояла на своем месте.
Луна досмотрела до конца трагедию маленького человека, почти еще ребенка, но по-прежнему не торопилась уходить с небосвода.
…Очнулся Федька оттого, что кто-то его тормошил. Очнулся, но не мог раскрыть глаз – ресницы смерзлись.
Тогда тот, кто тормошил, схватил его голову и начал отогревать ресницы своим дыханием. Но такого тепла все равно не хватало, чтобы растопить замерзшие слезы.
И в следующий миг Федька почувствовал: кто-то прижимает его лицо к своему теплому тельцу, плотно укутывает его голову, видимо полами пальтишка, услышал, как в этом маленьком тельце часто-часто стучит сердце.
Укутанной Федькиной голове стало тепло. Он почувствовал – с волос за шиворот капают горячие капельки. «Откуда они и почему горячие? – подумал Федька. – Ага, это волосы оттаивают. Но почему все же капельки горячие?»
– Ага, отошел, заморгал!..
Голос был страшно знакомый. Но Федька не узнал его, потому что он донесся глухо, еле слышно. Да и голова его гудела, точно в ней бушевало пламя.
Федька хотел освободиться и глянуть на того, кому принадлежал голос, но его голову еще сильнее прижали к вздрагивающему голому телу.
– Ты погрейся еще, погрейся. Там тепло. А потом я тебе шапку дам. Я шапку принесла…
– Да кто ты? – спросил Федька, опять не узнав голоса.
В ответ услышал только таинственный смешок.
А с головы бежали теперь целые струйки. Они обжигали тело, к которому было прижато его лицо, и тело это вздрагивало. И вдруг Федька вспомнил, кому принадлежал этот голос. Он дернулся, закричал удивленно и радостно:
– Клашка? Это ты?!
– Вот чудак, – проговорила девочка, застегивая кофточку и пальтишко. Потом схватила мешочек, выдернула оттуда шапку. – На, надень… Тятенькина это…
– Да откуда ты взялась здесь?
– Я не взялась, а по льдинам перешла. Ох и страху натерпелась! Другая льдина ничего вроде, а какая ка-ак качнется… словно люлька.
– Ну?!
– Чего «ну»? Мужики мечутся по берегу, ступят только на ледок, а он – хруп… А я легкая.
– Где? Какие мужики?
– Там, – махнула Клашка рукой в сторону деревни. – Я же видела, как ты от отца убегал. Я за водой ходила… Днем-то некогда было – убиралась, потом уроки учила…
– Так это ты была?
– Ну да. И мешочек твой подобрала. Вот он. – Клашка помолчала и спросила: – Не холодно тебе? Кабы не луна, ни в жисть не отыскала бы тебя до утра. Замерз, спрашиваю?
– Нет… Ноги вот только…
– Ноги… Ты весь закоченел. Бегай давай! Ну побежали!
Клашка