На Херефонта будешь ты во всем похож.

      Беда, беда мне! Полутрупом сделаюсь!

      Не смей болтать! За мной иди и слушайся!

      Сюда скорее!

      В руки мне вложи сперва

      Медовую коврижку. Замираю я.

      Мой бог! В пещеру я схожу Трофония.

      Входи, входи! Чего у двери ежишься?

      Так иди же на радость! Есть воля в тебе

      И отважная мысль.

      Будет пускай удача с ним!

      Он, не глядя на старость,

      Не побоясь плеши своей, тяжелый груз новых наук

      Вздумал вместить в череп седой,

      Хочет постигнуть мудрость.

      Зрители, хочу говорить с вами откровенно я,

      Искренне. Свидетелем мне – мой кормилец Дионис!

      Так же как к победе, стремлюсь к славе и к удаче я,

      Так же вас считаю, друзья, за людей понятливых

      И игру вот эту мою лучшей среди всех других.

      Вам уж я однажды ее предложил. Трудней всего

      Мне она досталась, и что ж? Пред толпою грубою

      Незаслуженный потерпел я провал. Виной тому

      Вы, толковые, знатоки! Ради вас старался я!

      Все ж предать я вас не хочу, люди с пониманием.

      Ведь и прежде много похвал, зрители разумные,

      «Добрый» мой и «ветреный брат» слышали из ваших уст.

      Был тогда как девушка я, не пристало мне рожать,

      И пришлось подкинуть дитя, увидать в чужих руках.

      Вы его вскормили тогда бережно и ласково.

      С этих пор надежда на вас выросла в груди моей.

      Как Электра, мчится сейчас к вам моя комедия,

      Ждет и ищет: зрителей тех нет ли здесь, понятливых?

      Вмиг узнает – только б найти – брата кудри милые.

      Как пристойны нравы ее, сами поглядите вы:

      Твердой кожи плотный кусок не подвешен спереди,

      Сверху – красный, толстый, большой,

      детям на посмешище.

      Шуток здесь над лысыми нет, плясок нету кордака,

      Здесь старик, стихи бормоча, палкой собеседника

      Не колотит, чтоб прикрыть соль острот подмоченных.

      Не кричат здесь: «Горе, беда!» – с факелом не бегают.

      Верит в силу песен своих и в себя комедия.

      Вот и я, хоть славен везде, длинных не рощу волос.

      За новинку выдав старье, надувать не стану вас.

      Только с новым вымыслом к вам прихожу я каждый год.

      Был когда-то грозен Клеон: я по брюху бил его, —

      Но когда упал он ничком, я не тронул павшего.

      Эти ж, только раз сплоховать стоило Гиперболу,

      Затолкали насмерть плута, да в придачу мать его.

      Первым Евполид забежал, «Мариканта» вывел он,

      Подлый, подло он обокрал наших славных «Всадников»,

      Пьяную старуху приплел, вот и все, для кордака.

      А старуху Фриних давно на съедение рыбам дал.

      Тут к нему Гермипп подскочил,