У реанимационной палаты городской клинической больницы сидел на стуле молодой оперуполномоченный уголовного розыска Максим Залесский. Мало того, что у него дел по горло на территории, так его еще отправили непонятно зачем стеречь какого-то не до конца разбившегося жульмана. Упал, видите ли, откуда-то. Ну и черт бы с ним!

      Но начальник уголовки после разговора с кем-то из ГУВД сказал:

      – Едешь, садишься, стережешь. Как только кто-либо начинает проявлять к известной палате или неизвестному пациенту чересчур излишнее внимание, мгновенно связываешься по рации с райотделом и предпринимаешь все меры к задержанию подозрительных лиц.

      Длинно сказал, да и раздраженно.

      На второй час несения службы перед Максимом Залесским появился представительный мужчина в костюме.

      – Здравствуйте. Я из областного УВД. В каком состоянии пациент?

      – Лежит.

      – Контакты были?

      – Нет. Я никуда не отлучаюсь.

      – А через окно палаты? Я же просил, чтобы оно тоже было под наблюдением!

      Максим растерянно пожал плечами.

      – Пойдемте в палату. – Строгости прибывшего начальства не было предела.

      Едва Максим успел прикрыть за собой дверь, как сотрудник областного УВД резко развернулся, схватился за воротник рубашки опера и рывком переместил его к кушетке с больным. В лоб Максима уперся холодный прибор для бесшумной стрельбы.

      Выстрела Залесский уже не слышал.

      Не теряя времени, неизвестный мужчина поднес пистолет к голове помощника депутата Семкина, опутанного проводами и умершего несколько часов назад. Пистолет трижды кашлянул.

      В тот момент, когда на кафельном полу скакала последняя, четвертая гильза, мужчина аккуратно положил «вальтер» на грудь бедолаги, убитого дважды за один день, и вышел из палаты.