Полное собрание сочинений. Том 20. Анна Каренина. Черновые редакции и варианты. Лев Толстой

Читать онлайн книгу.

Полное собрание сочинений. Том 20. Анна Каренина. Черновые редакции и варианты - Лев Толстой


Скачать книгу
онъ не могъ вспомнить. Дама эта, очевидно, старалась отдѣлаться, и не знала какъ, отъ другой дамы, прощавшейся съ ней и о чемъ то просившей. Проходя, Вронскій услыхалъ:

      – Что вамъ стоитъ? А можетъ быть, это Богъ свелъ меня съ вами. Вы слово скажете мужу.

      – Я все готова сдѣлать, что отъ меня зависитъ, но повѣрьте, что это не въ моей власти, – сказалъ нѣжный густой голосъ.

      * № 21 (рук. № 17).

      Въ дверяхъ зашумѣло, и вмѣсто женскаго полушалія – мужской голосъ.

      – Пришелъ проститься съ вами, Анна Аркадьевна, – говорилъ голосъ. – Хоть немножко насладиться вашимъ обществомъ, и за то спасибо.

      Вронской оглянулся. Просительница дама ушла, и въ дверяхъ стоялъ старикъ въ собольей шапкѣ, знаменитый ученый, котораго Вронской зналъ съ вида.

      – Надѣюсь встрѣтиться съ вами въ Москвѣ и продолжать нашъ споръ и доказать – вы знаете, мы, женщины, смѣлы – доказать, что въ нигилистахъ не можетъ быть ничего честнаго.

      – Петербургскій взглядъ, – сударыня.

      – Не Петербургскій, a человѣческій, – сказалъ нѣжный, чистый голосъ.

      – Ну съ, позвольте поцѣловать вашу ручку.

      – До свиданья, Иванъ Петровичъ. Да посмотрите – если братъ тутъ, пошлите его ко мнѣ.

      – А вашего брата нѣтъ? Неужели его нѣтъ? – сказала старуха, за взглядомъ сына перенося свои глаза на даму въ пелеринѣ, обшитой мѣхомъ.

      «Ахъ, вѣдь это Каренина», подумалъ Вронской, теперь совершенно разсмотрѣвъ ее. Она была похожа на брата – то же красивое, цвѣтное и породистое лицо и сложеніе, но совершенно другія глаза.[627] Глаза ея казались[628] малы отъ густыхъ черныхъ рѣсницъ, окаймлявшихъ ихъ.[629] Но[630] главная черта ея, бросавшаяся въ глаза, были черные, какъ вороново крыло, волоса, которые не могли быть приглажены и вездѣ выбивались и вились.

      * № 22 (рук. № 17).

      <– Ну такъ скажи же мнѣ все про себя. Прежде чѣмъ я ее увижу, мнѣ нужно понять ваше положеніе.

      – Что мнѣ сказать, – началъ Облонскій, снимая шляпу отъ волненія.[631] – Я погубилъ себя и семью,[632] я пропалъ, и семья, и она, и дѣти – все пропало,[633] если ты не поможешь.

      – Отчего жъ ты такъ отчаиваешься?

      – Надо знать Долли, какая она женщина. И она беременная.[634] Какъ она можетъ простить меня, когда я самъ не могу простить.[635]

      – Но что она говоритъ?

      – Она говоритъ, что не можетъ жить со мной, что она оставитъ меня, и она это сдѣлаетъ.

      – Но какъ? Вѣдь надо же жить какъ нибудь, надо устроить судьбу дѣтей.

      – Анна, ты всегда была моимъ Ангеломъ-хранителемъ, спаси меня.

      – Да, но почему ты думаешь, что я могу сдѣлать что нибудь?[636] Ахъ, какъ вы гадки, всѣ мущины, – сказала она.

      – Нѣтъ, она не проститъ, – сказалъ онъ.

      – Если она тебя любила, то проститъ непремѣнно.

      – Ты думаешь, проститъ? Нѣтъ, не проститъ, – повторялъ онъ черезъ минуту.>

      * № 23 (рук. № 17).

      <Общественныя условія


Скачать книгу

<p>627</p>

Зачеркнуто: и выраженіе. Вмѣсто свиныхъ, по мнѣнію Вронскаго, глазокъ Степана Аркадьича, у нея были большіе

<p>628</p>

Зач.: велики

<p>629</p>

Зач.: и вмѣсто поверхностно добродушнаго, веселаго обычнаго выраженія лица Степана Аркадьича глаза выражали <большую> серьезность и впечатлительность.

<p>630</p>

Зач.: главную прелесть составл[яли]

<p>631</p>

Зач: Я негодяй

<p>632</p>

Зач.: Да. Она не проститъ мнѣ, нѣтъ, не проститъ. Но

<p>633</p>

Зач.: Ты – послѣдняя надежда…

<– Но другъ мой, надо же жить, надо же подумать о дѣтяхъ.> Что же я сдѣлаю?

<p>634</p>

Зачеркнуто: Это ужасно. Я такой негодяй, я мерзавецъ, – и Мишенька заплакалъ.

<p>635</p>

Зач.: – Ты скажи мнѣ про Долли. Что она? Какъ она приняла это? Ахъ, несчастная!

– Долли, кажется, сама не знаетъ, на что она рѣшилась.

<p>636</p>

Зач.: Одинъ Тотъ, Кто знаетъ наши сердца, можетъ помочь намъ.

Облонскій замолчалъ. Онъ зналъ этотъ <выспренній> нѣсколько притворный, восторженный тонъ <религіозности> въ сестрѣ и никогда не умѣлъ продолжать разговоръ въ этомъ тонѣ. Но онъ зналъ тоже, что подъ этой напыщенной религіозностью въ сестрѣ его жило золотое сердце.