Полубрат. Ларс Соби Кристенсен
Читать онлайн книгу.
тонким слоем пыли, она увидела следы ног больше миниатюрных Вериных. Потом она заметила кое-что еще. Среди одежды в корзине валялась пуговица, блестящая пуговица, явно не их. Она взяла ее в руку. Пуговица на черной нитяной ножке. Ее обронили здесь. На чердаке кто-то побывал, от его куртки оторвали пуговицу. Старуха положила пуговицу в карман халата, закинула за плечо палку, оттащила корзину в квартиру и отсюда немедля позвонила доктору Шульцу с Бишлета, он несколько раз пользовал Веру в детстве, когда она заболевала и плакала сутки кряду, тогда появлялся доктор Шульц с Бишлета и прописывал свежий воздух, свое излюбленное универсальное лекарство, которого в долине Нурмарка, кою он аттестовал как «аптеку», благо что на своих двоих исследовал ее вдоль и поперек, было в избытке, свежий воздух отпускался здесь и в жару, и в стужу, притом совершенно бесплатно. Поэтому Пра с большой неохотой заставила себя набрать его номер, но кого еще ей было позвать, а когда Шульц наконец поднял трубку, голос звучал озабоченно и нетерпеливо. Он смог пообещать заглянуть попозже вечером, если не получит других вызовов, поскольку борьба далеко не закончена, это всем надлежит помнить как дважды два, отчаявшиеся немцы и местные предатели могут нанести удар в любую секунду, и столкновения уже идут, и люди гибнут, это агония войны, последние судороги разгромленных перед rigor mortis[1] поражения. Доктор Шульц с Бишлета не мог изменить священному долгу в последнюю секунду, он должен быть на посту и принимать раненых героев заключительных боев войны. Пра вздохнула и положила трубку, спрятала пуговицу в шкатулку со своими драгоценностями в спальне и вернулась к Вере. Та сидела на диване в прежней позе. Точно та птица с балки на чердаке, подумала старуха и постучала три раза по деревянному косяку, на всякий случай. – Сейчас давай разберемся с платьями, а потом разложим пасьянс и выпьем «Малаги», – предложила Пра. Вера поплелась за ней на кухню, они погладили платья, и Вера надела на себя зеленое, Болеттино. Оно было широковато, но Пра заколола на талии по булавке с каждой стороны, и женщины пошли к большому зеркалу в прихожей. Вера стояла перед ним и смотрела в пол. Отводила глаза. Не хотела встречаться со своими глазами в зеркале. Пра обняла ее. – Смотри-ка, ты переросла меня. А меня к земле тянет. Скоро совсем носом ее скрести буду. – Так, в выходных платьях перед зеркалом, и застала их бледная и встревоженная Болетта. Она замерла на пороге, рассматривая их, на миг успокоилась. – Ты чудесно выглядишь, Вера, – шепнула она, а Вера подобрала подол и упорхнула в столовую. Болетта проводила ее взглядом. – Она говорила что-нибудь? – Надо помыть окна, – ответила Пра. – Скоро солнца видно не будет. – Болетта схватила мать за руку: – Она заговорила? Что она сказала? – Старуха посмотрелась в зеркало. – Мои дни сочтены, – запричитала она. – Я выгляжу как балаганный клоун. – У Болетты стали сдавать нервы. – Но говорить ты могла бы нормально, а не как в балагане! – Старуха вздохнула: – У тебя опять голова болит.
Трупное окоченение