Сказочная ул., 1

      Бат

      17 сентября

      Уважаемый мистер Харрис!

      В кои-то веки меня не терзает черепица – я захватила подушку, выбираясь из дома, и теперь пристроила ее на ящик. Так что мне довольно удобно, хотя подушка и сыровата. Должно быть, я вспотела во сне. В нем, в этом сне, все было как тогда: дождь, деревья, скрывающаяся из виду рука. Пари держу, вам к этому не привыкать, так что нет нужды распинаться, какой это ужас. Вас небось кошмары каждую ночь мучают. Стоит стражнику выключить свет, как ваша жена уж тут как тут, торчит у вас перед глазами со своей правдой.

      Чудно, ей-богу, что смертную казнь вы заработали не из-за жены. Поначалу у меня это в голове не укладывалось. Вы только не обижайтесь, но, по-моему, ударить ножом женщину, с которой прожил десять лет, куда как хуже, чем застрелить какую-то соседку, невесть откуда взявшуюся со своим сладким пирогом по случаю Рождества. Потом уж в статье, которую, к вашему сведению, нашла в интернете, я прочла про преступления в состоянии аффекта. Когда вы напали на жену, вы были не в себе. Вас ослепила ярость, вы видели жену сквозь красную пелену, и, держу пари, она вам казалась красной-красной. Как оно и должно быть. Ведь именно так говорят про женщину, у которой роман на стороне – жена, одетая в багряницу¹⁰. Блудница то есть.

      Для американского суда хладнокровное убийство хуже, чем поступки в порыве ярости. На следующее утро, когда вы не открыли дверь, соседка сама вломилась к вам в дом. По-моему, это некультурно. Думаю, когда пуля вышибла ей мозги, она получила хороший урок. Застрелить возможного свидетеля – это голый расчет. По мнению присяжных, вы прекрасно знали, что делаете, когда спускали курок и когда скормили соседкин пирог своей собаке. Три дня вы где-то скрывались, но чувство вины взяло верх, и вы сдались властям.

      Иногда я думаю, не поступить ли мне так же. Теперь, когда снова началась школа, притворяться все труднее. К тому же его мать так и вьется вокруг. Недавно сижу на английском и взяла телефон – не говорите, что так нельзя, сама знаю; я просто проверяла время, никак не могла дождаться большой перемены. Ужасно хотелось поскорее смыться вместе с Лорен. У нас с ней завелась привычка – схватим свои сэндвичи и спрячемся от любопытных глаз в классе музыки, там, где хранятся медные инструменты. Лорен садится на футляр от трубы, а я прислоняюсь к стене и ногами упираюсь в тромбон. Мы почти не разговариваем, только жалуемся друг дружке на еду: мол, огурец вялый, или помидоры жесткие, или курица резиновая.

      Ну, так вот. До конца английского оставалось пять минут, и тут вместо времени на экране телефона появилось имя:

      САНДРА САНДРА САНДРА

      Телефон грохнулся на стол и, дважды подскочив, притормозил у пенала.

      САНДРА САНДРА САНДРА

      – Что-то случилось, Зои?

      Я аж подпрыгнула. Миссис Макклин,