Под небом буйство жизни зацветает,

      Бредут кудрявыми стадами волны.

      Чудовищное сердце моря замирает,

      Наткнувшись на поломанные ребра.

      На дне немом давно остановилось время,

      Лежит корабль спокойно и угрюмо.

      Шныряет рыбье варварское племя

      В пробоинах заилевшего трюма.

      Под тяжестью прозрачного флюида,

      Не видя света и не слыша голосов,

      Голубоглазая склонилась Атлантида

      Над саваном из рваных парусов.

      Ни звука и ни тона в царстве мертвом

      Не отразит ее печальная природа.

      Кораллы тянут щупальца над бортом,

      И якорем придавлена свобода…

      А сколько миль безудержного счастья

      Разрезал этот почерневший киль,

      Когда без страха перед океанской пастью

      Перед глазами вечности ходил!

      Тоскуя по земле и солнечным приливам,

      Чья память так легка и дорога,

      Он обретал невиданную силу,

      Стремясь к далеким нежным берегам…

      Из рваной сети пленники бросались к воле,

      В объятья обезумевших штормов,

      И чернотой сияло дремлющее море

      Под тусклым светом звездных маяков.

      Он бороздил подлунное пространство

      В немыслимой сияющей глуши,

      Свободный ветер дальних странствий

      Снимал оковы с плеч робеющей души…

      Нет силы всемогущей во вселенной,

      Чтоб корабли поднять из бездны черной.

      Не обрастут румянцем пятна тлена,

      Не запульсируют холодные аорты.

      Но та, что легче воздуха и тише

      Журчания лесного ручейка,

      В его веселую волну опустит свыше

      Кораблик из бумажного листка.

      И в жерло океана устремляясь

      По тоненьким расщелинкам земли,

      На борт берут любовь, и, заново рождаясь,

      Плывут весенние смешные корабли.