Глава 1

      Они поднялись на голый хребет, уходящий к вершине Бен-Дерг, и в сумраке уже не смогли разглядеть охотничий домик поместья Килхурн. Сквозь ночной туман лишь слабо пробивался тусклый желтый свет, сочащийся из окон. На гребне Джадсон Эстерхази и специальный агент Алоизий Пендергаст остановились, включили фонари и прислушались. Пять утра, на востоке небо уже сереет, скоро послышится рев оленей-самцов. Идет сезон гона.

      Пендергаст и Эстерхази молчали. Ветер шелестел пожухшей травой, стонал над растрескавшимися от морозов камнями. Вокруг – ни единого движения.

      – Слишком рано, – произнес наконец Эстерхази.

      – Возможно, – пробормотал Пендергаст.

      Оба стали терпеливо ждать, пока не наползет с востока предрассветная серость, высветит угрюмые силуэты Грампианских гор, мертвенно и жутко зальет окрестности. Очертания медленно проступали из сумрака. Далеко внизу открылся охотничий домик: немалых размеров особняк с башенками и бастионами из камня, мокрого от ночной сырости, окруженный мрачными темными елями, тяжеловесными, недвижными. Впереди вздымались гранитные утесы громады Бен-Дерг, теряясь в сером небе. По склону бежал ручей, срывался каскадом водопадов, устремляясь к черным водам Лох-Дуин тысячью футов ниже. Темная гладь озера едва различалась в зыбком свете. Справа, у подножия, начинались обширные болота, известные как Фоулмайр, «Грязные топи». Над ними расстилался туман. Его колышущиеся языки поднимались вверх, неся слабый запах тления и болотного газа, разбавленный приторным ароматом отцветающего вереска.

      Не говоря ни слова, Пендергаст забросил винтовку на плечо и пошел через гребень, постепенно набирая высоту. Эстерхази двинулся следом. Лицо его скрывала тень длинного козырька охотничьей шапки. С высоты открылся вид на весь Фоулмайр, простирающийся до горизонта, на западе примыкающий к обширной и мрачной заболоченной низине Иниш.

      Через несколько минут Пендергаст остановился и предостерегающе поднял руку.

      – Что такое? – спросил Эстерхази.

      Ответил ему не Пендергаст. Странный, чужеродный, пугающий звук донесся из укрытой меж гор тесной долины: рев благородного оленя во время гона. Рев усиливался и слабел, звук отражался от склонов, эхо дробилось и множилось, жуткое, заунывное, – словно катился над болотами и горами стон проклятой, заблудшей души, полный отчаяния и ярости. В это время года олени носятся по долинам и склонам, отыскивая соперников, дерутся жестоко, иногда и до смерти, за обладание гаремом самок.

      В ответ заревели невдалеке, у берегов озера, неукротимо и мощно, затем, уже слабее, послышался рев третьего соперника. От рева и эха, казалось, дрожала земля.

      Охотники слушали молча, подмечая направления и особенности рева.

      Наконец Эстерхази заговорил еле слышно – слова уносил ветер:

      – Тот, в долине, – настоящее чудовище.

      Пендергаст не ответил.

      – Думаю, нужно выследить именно его.

      – Экземпляр из болот еще больше, – пробормотал Пендергаст.

      Эстерхази ответил не сразу:

      – Тебе ведь известны правила охотничьего домика насчет хождения по болотам?

      Пендергаст пренебрежительно махнул холеной рукой:

      – Я не из тех, кого волнуют чужие правила. А ты?

      Эстерхази поморщился, но смолчал.

      Оба выждали, пока серая муть на востоке не окрасилась внезапно алым и настоящий рассветный свет не окатил блеклый пейзаж нагорий. Болота теперь виделись отчетливо: черные «окна» стоячей воды, медленные протоки, торфяники, обманчиво ровные топкие лужайки, выступы крошащихся скал – унылая сырая пустошь. Пендергаст извлек из кармана складную подзорную трубу, раскрыл, тщательно осмотрел Фоулмайр. Затем протянул трубу Эстерхази:

      – Он между первым и вторым пригорками, в полумиле от нас. Одиночка. Самок поблизости нет.

      Эстерхази присмотрелся:

      – Крона, похоже, с дюжиной отростков.

      – Их тринадцать, – уточнил Пендергаст.

      – Оленя в долине гораздо легче добыть. Проще подобраться незаметно. Мне кажется, на болотах нет ни малейшего шанса. Даже если не принимать во внимание, э-э, некоторый риск блуждания по болотам, олень нас за милю увидит.

      – Мы подойдем так, чтобы второй пригорок заслонил нас. Ветер благоприятный – олень нас не учует.

      – Пусть так, но топь опасна.

      Пендергаст повернулся, взглянул прямо в длинное породистое лицо:

      – Джадсон, ты, кажется, боишься?

      Тот, захваченный врасплох, выдавил фальшивый смешок:

      – Разумеется