В хлам старьёвщик совал крючковатую трость,

      Зазывали цыганки гадать на авось,

      Самый мглистый проулок точильщика искры

      Проточили насквозь.

      А девчонке за ставнями чахнуть невмочь,

      Сквозь сердечко глядеть на весеннюю ночь,

      И въедается медленный червь назиданья

      В непутёвую дочь.

      Проходные дворы, проходные дворы,

      Вы к заблудшим и падшим бывали добры,

      Окна в полночь у вас расцветали, как в полдень

      Золотые шары.

      Отворялись фанерные двери на стук,

      Под хмельком забредал горе мыкавший друг,

      И цеплялись на сердце студёные тайны,

      Будто ноша на крюк.

      Так цеплял он за сердце, жестокий рассказ,

      Так в сыром коридоре чернел керогаз,

      Что темнело не только молчанье у взрослых,

      Но и сказки у нас.

      А для сказок росла над подвалом Труба,

      Выше крыши росла, за скобою скоба,

      Не кирпичики тёплые душу ей грели,

      Небылиц короба.

      Там, на пыльный приступок, под сумерки дня,

      Забиралась трепещущая ребятня,

      Отчинялось скрипуче знобящее слово,

      И стихала возня.

      «Из морозной земли, из-за тех мёртвых рек

      Объявился на чёрной ноге человек,

      Колдовал по ночам, а из глаз его падал

      Наколдованный снег.

      Он в него подмешает волшебной руды,

      Отнесёт в магазин, там накупит еды,

      А к утру на прилавке кружки лишь белеют

      От солёной воды…»

      Проходные дворы, проходные дворы,

      Ваши выходы к свету по-детски мудры:

      Подворотню, зажмурясь, минуешь, а дальше

      Пламенеют костры!

      Листья жгут, и тряпьё обветшавшее жгут,

      Обветшавшую ложь головешкой толкут,

      Проходные дворы никому не солгали,

      Никому не солгут.

      Да, пожалуй, и нету их, этих дворов,

      Ни зеркал не осталось, ни стен, ни ковров,

      Но бессмертны и выходы их, и проходы,

      И поленницы дров.

      Да порой расцветают из давней поры

      И горят сквозь полынь золотые шары,

      Озаряют немеркнущим, призрачным светом

      Проходные дворы…

      ***

      Был служке-ангелу присвоен чин высокий

      Ареопагом звёзд. Он изумился.

      Навесил аксельбанты, снял хоромы

      В каком-то из созвездий подороже,

      Приятелей былых нанял в швейцары,

      Уверовал, что это всем награда

      И оправданье – так угодно в горних,

      Там не возводят в ранг высокий служку

      Случайного, жест предопределенья

      Сквозит в любом, уверовал, решенье.

      Он стал архангел…

      Сны всегда превратны,

      Но не настолько, чтобы знаком свыше

      Вдруг пренебречь. Разбужен был и послан

      К земле с оперативным легионом

      Сопровождать