***

      Сенека, аккуратнейший мудрец,

      Чужие подбиравший мысли, понял:

      Их авторство – фантом, и свой ларец

      Бесхозными сокровищами полнил.

      Метали Марк Аврелий, Эпиктет

      Словесный бисер свиньям, Но Сенека

      Не глупый боров, и авторитет

      Так не ронял. Он знал, что власть и нега

      Лишь распрягают волю, и спрягал

      Разрозненные мысли в честный узел.

      Он «Письмами Луцилию» не лгал,

      Когда мятежный хаос нежно сузил.

      Вводил мораль. И пантеизм крепил. —

      Так уложил в единое пространство,

      Что личное с общественным сцепил,

      За что был назван «дядей христианства».

      Ах, младостоик, странный человек,

      И безучастность духа, и пристрастья,

      Всё он скрепил судьбой своей навек.

      Матерьялист. И соискатель счастья.

      А между тем, как воды, времена

      Уже шатались, выло время Оно,

      Жглись мучеников новых имена

      Сквозь ветхий лёд Хрисиппа и Зенона.

      И без упрека следуя судьбе,

      Когда раскрылся заговор у трона,

      Не клянчил стоик милости к себе

      Как воспитатель юного Нерона.

      Был милосерд тиран и ученик,

      Не предавал учителя на муки,

      По-царски рассудил – пускай старик,

      Сам на себя, глупец, наложит руки.

      Награда не из худших, что уж там

      Ни говори, тем более – какая

      Возможность испытать своим мечтам

      И принципам предел их, истекая

      Блаженством напоследок, сознавать

      Что всё прошел, всё поднял, что без дела

      Валялось, и всецело пребывать

      Ещё вне духа, но уже вне тела.