Белуха. Выпуск №1. Виктор Васильевич Свинаренко
Читать онлайн книгу.
и по приказу унтер офицера Коржнева вышел из избы.
Несколько ранее взяли под стражу крестьянина Морозова. Арестовали его за длинный язык. Говорил, что власти мужику житья не дают, что горно-заводские живут хуже, чем иудеи во время египетского пленения, и его, хоть он не заводской, и живёт не бедно, начальство зажимает на каждом шагу. И, что самое страшное, говорил, что на своём подворье он сам царь и будь он царём в России, обустроил всё так, что «хрестьяне» не знали бы бед. А про государя Павла говорил, мол всё это брехня, что он за мужиков стоит, такой же барский царь, как и все прочие, и дурачок каких поискать. Только, в отличие от царя Ирода, младенцев не бьёт.
Удивительно, но на него долго никто не доносил. А кто хотел свести его в могилу, тот был уверен, что это сделали уже до него, а коли не арестовывали до сих пор, значит, считают, что не крамольны речи его. Но один человек всё же решил настрочить на него бумагу, этим человеком был староста Филонов. Накляузничал и дело завертелось.
Завели на Морозова дело о «Предерзостном употреблении имени царя», а на Петра Ивановича Кузинского «Дело о преступном потворствовании Морозову».
И повезли бедолагу в тобольскую палату суда и расправы, но не знал этого Пётр Кузинский, думал, что для него всё ограничится барнаульской гауптвахтой, потому и Стёпе говорил про Барнаул.
Глава 2. Живы божьей милостью
Долго смотрел Степан вслед кибитки, увозившей его отца в далёкие края. Сначала он не понял, почему такая спешка, почему отец не дождался матери, но когда увидел, как повели отца двое с ружьями по бокам, а отец посередине, а у старшего в руках отцовская шпага, опутанная ремнями, понял, что отца арестовали.
Когда повозка скрылась за спуском к реке, Стёпа побрёл к матери с тяжёлой вестью. По дороге попался староста, Пётр Сысоевич. Обычно, увидев Стёпу саженей за пять, начинал пялиться в глаза, ждать, когда он с ним поздоровается. Самому-то с отроком первым здороваться неловко, но и вызвать неудовольствие дворянина Кузинского было боязно.
А ныне прошёл – морду воротит. Стёпа поклонился, так староста сплюнул в сторону и что-то пробурчал про врагов царёвых.
Злость и обида вспыхнули, сожгли вялость, вышибли слёзы и повернули его к избе Морозовых. Кому же ещё рассказать, как не другу, тем более, у него та же беда.
Выслушав Степана, Федька Морозов стукнул кулаком по лавке и сказал:
– Петуха бы ему красного пустить! Он донёс, леший побери его, больше некому. Батьку подзуживал, расскажи об Расее, да расскажи. Знаешь, Стёпка, я думаю в Барнаул махнуть. Узнаю, что батьке будет, да передам ему что-нибудь.
Стёпкина мать долго не соглашалась, а потом рассудила, одной ей сына в этой глуши не вырастить, сказала, если отец не вернётся раньше, чем сойдёт снег, то Стёпа первым обозом по чернопутью поедет в округ. Ему она даст письмо к господину Шангину, даст бог, поможет встретиться с отцом, а осенью определит в учение либо на службу.
По ранней весне Федька не мог