Россия и Польша. История взаимоотношений в XVII—XX веках. Юрий Николаевич Денисов
Читать онлайн книгу.
тогда и заявила, что в Угличе похоронен ее сын. Чтобы склонить Нагих на свою сторону, царь Василий и организовал с патриархом Гермогеном признание угличского убиенного святым мучеником. Когда под Москвой происходила встреча этих бренных останков, то, вероятно, было запланировано соответствующее признание инокини Марфы Нагой в этом мальчике своего сына, но потрясенная всем увиденным вдовствующая царица не произнесла ни слова. Царю Василию пришлось самому возгласить, что привезенные останки и есть мощи царевича.
Однако ему так часто приходилось менять свое мнение по этому поводу, что вряд ли кто ему поверил в тот раз, тем более что слухи о новом чудесном спасении царя Дмитрия уже гуляли по стране. Несмотря на это, по Москве стали распространять сведения о якобы происходивших чудесных исцелениях у гроба с угличским убиенным в Кремле, при этом исцелившихся считали по десятку в день, а при каждом новом случае исцеления звонили в колокола по всему городу. Такое развитие событий не устраивало оппозицию Шуйским, сумевшую привести ко гробу со святыми мощами тяжелобольного человека, который через некоторое время прямо там и умер. И хотя многочисленная толпа у Архангельского собора после этого случая заметно поредела и других чудесных исцелений не последовало, так как царь закрыл доступ к телу, Русская православная церковь канонизировала святого Дмитрия.
Кроме необходимости оправдаться в своих действиях перед российским народом, царю Василию IV требовалось подтвердить мирный договор с польским королем Сигизмундом III в условиях, когда народ Польско-Литовской республики был сильно возмущен убийствами их соотечественников в Москве. В Краков 13 июня 1606 г. было направлено посольство в составе князя Григория Константиновича Кривого-Волконского и дьяка Андрея Иванова с заданием объяснить польскому королю причины смерти царя Дмитрия, а также смерти многих польских подданных и причины задержки в Москве польского посольства. При этом о смерти царя Дмитрия им поручено было говорить следующее: «Как изо всех городов Московского государства дворяне и всякие служилые люди съехались в Москву, то царица Марфа, великий государь наш Василий Иванович, бояре, дворяне, всякие служилые люди и гости богоотступника вора расстригу Гришку Отрепьева обличили всеми его злыми богомерзкими делами, и он сам сказал пред великим государем нашим и пред всем многонародным множеством, что он прямой Гришка Отрепьев, а делал все то, отступя от Бога, бесовскими мечтами, и за те его злые богомерзкие дела осудя истинным судом, весь народ Московского государства его убил» [60, 651].
Ну что же, ложь – отличительный язык дипломатии, в которой иногда и противной стороне выгодно выслушивать заведомую неправду. Уже при переезде границы посланникам сообщили, что царь Дмитрий жив и находится в Самборе у своей тещи. На это столь невероятное известие от литовского пристава был получен такой же невероятный ответ московских посланников, что под именем царя Дмитрия скрывается