Россия и Польша. История взаимоотношений в XVII—XX веках. Юрий Николаевич Денисов
Читать онлайн книгу.
царя к другому, теперь целовали королевскую подпись на грамоте и хвалили Польско-Литовскую республику за скорую помощь. И не отдельные личности, а десятки тысяч россиян и касимовских татар вместе с князьями, боярами, дворянством и духовенством решили звать короля Сигизмунда на московский престол, о чем и послали ему свою грамоту: «Мы, Филарет Патриарх Московский и всея Руси (в миру Федор Никитич Романов. – Ю.Д.), и архиепископы, и епископы и весь освященный собор, слыша его королевского величества о святой нашей православной вере раденье и о христианском освобождении подвиг, Бога молим и челом бьем. А мы, бояре, окольничии и т. д., его королевской милости челом бьем и на преславном Московском государстве его королевское величество и его потомство милостивыми господарями видеть хотим: только этого вскоре нам, духовного и светского чина людям, которые здесь в таборах, постановить и утвердить нельзя без совету его милости пана гетмана, всего рыцарства и без совету Московского государства из городов всяких людей, а как такое великое дело постановим и утвердим, то мы его королевской милости дадим знать» [60, 741].
Вот с этой грамотой 31 января 1610 г. послы от «русских тушинцев» и предстали перед королем, осаждавшим Смоленск. Среди них были Михайло Глебович Салтыков, Иван Михайлович Салтыков, князь Василий Михайлович Рубец-Мосальский, князь Юрий Дмитриевич Хворостинин, Лев Плещеев, Никита Вельяминов и несколько дьяков. Сначала старший и младший Салтыковы благодарили короля Сигизмунда за милость и старание водворить мир в Московском государстве, а затем дьяк Грамотин «от имени Думы, двора и всех людей объявил, что в Московском государстве желают иметь царем королевича Владислава, если только король сохранит ненарушимо греческую веру и не только не коснется древних прав и вольностей московского народа, но еще прибавит такие права и вольности, каких прежде не бывало в Московском государстве» [60, 742].
По результатам переговоров составили условия, на которых королевич Владислав становился московским царем, хотя в большинстве пунктов речь шла об обязательствах самого короля. А пока королевич Владислав еще не занял московский престол, все послы согласились повиноваться королю Сигизмунду, в чем дали ему следующую присягу: «Пока Бог нам даст государя Владислава на Московское государство, буду служить и прямить и добра хотеть его государеву отцу, нынешнему наияснейшему королю польскому и великому князю литовскому Жигимонту Ивановичу» [60, 745].
В то же время в Тушино далеко не все решились поддержать польского короля и отложиться от царя Дмитрия, преданные ему люди предпринимали шаги к соединению со своим вождем. Там же оставалась и царица Марина, которая, несмотря на отъезд отца Юрия Мнишека, продолжала агитировать не только русских, но и польско-литовских ратников в поддержку своего мужа. При этом Марина считала себя московской царицей, которой присягнул русский народ, именно так она это представила в своем письме к королю Сигизмунду в ответ на его письмо