«По смерти великого князя (Феодора) Годунов имел при себе своего друга, во всем очень похожего на покойного князя Димитрия, брата великого князя московского, который рожден был от Пятигорки (z. Pecihorki, то есть Марии Темрюковны) и которого давно нет на свете. Написано было от имени этого князя Димитрия письмо в Смоленск, что он уже сделался великим князем. Москва стала удивляться, откуда он появился, и поняли, что его до времени припрятали. Когда этот слух дошел до бояр, стали друг друга расспрашивать. Один боярин и воевода, некий Нагой (Nahi), сказал: князя Димитрия на свете нет, а сосед мой, астраханский тиун Михайло Битяговский (ciwim Astarachański Michajlo Biczohowski), обо всем этом знал. Тотчас за ним послали и по приезде стали его пытать, допрашивая о князе Димитрии, жив ли или нет. Он на пытке сказал, что он сам его убил по приказанию Годунова и что Годунов хотел своего друга, похожего на Димитрия, выдать за князя Димитрия, чтобы его избрали князем, если не хотят его (Бориса) самого. Этого тиуна астраханского четвертовали, а Годунова стали упрекать, что он изменил своим государям, изменою убил Димитрия, который теперь очень нужен, а великого князя отравил, желая сам сделаться великим князем. В этой ссоре Федор Романов (Kniaź Fiedor Romanowicz) бросился на Годунова с ножом с намерением его убить, но этого не допустили. Говорят о Годунове, что после этого случая он не бывает в думе» [44, 233].