Приемыш черной Туанетты. Сесилия Джемисон
Читать онлайн книгу.
окружающих предметов и красок. Помимо всего, это был его родной дом – единственный, который он знал, и он был ему очень дорог.
Он вошел в свою комнатку и увидел привычное: белоснежную постель с пологом от москитов, маленький столик у окна, уставленного букетами роз, здесь лежали его книги и аспидная доска, – и Филипп почувствовал не без гордости, что нет на свете лучшего уголка. Темная птичка прыгала на ветке за окном и чирикала: «Чик-чирик! Чик-чирик!» Умываясь и приглаживая волосы, Филипп удивительно точно повторил ее нежное чириканье. Затем он взял с полки над кроватью книги и отправился на веранду, где его ждала Туанетта. После ужина Туанетта, отодвинув кресло от стола, приготовилась слушать.
– Мамочка, – умильно проговорил Филипп, выбрав одну из книг и перелистывая ее, – я ужас как устал. Можно не учить сегодня урока?
– Нет, нет! – строго ответила Туанетта. – Разве ты хоть раз приходил в школу с невыученным уроком, с тех пор как впервые пошел к отцу Жозефу? Начинай же, голубчик! У меня есть еще работа, а тебе нужно готовить уроки. Что, отец Жозеф был доволен тобой сегодня?
– Да, мамочка. Он говорит, что я сделал разбор очень хорошо. Так нельзя не учить урока? Ну, ладно уж, начну.
И Филипп, сделав серьезное лицо, дрожащим голосом прочел «Отче наш». Когда он кончил, Туанетта наклонила голову и тихо произнесла: «Аминь». Исполнив эту важную обязанность, Филипп взял книги и уселся на ступеньках готовить уроки, а Туанетта убрала со стола и занялась какой-то хозяйственной работой. Вернувшись через некоторое время, она тревожно посмотрела на Филиппа. Мальчик сидел, уткнувшись подбородком в руки, а книги в беспорядке лежали у его ног. Она еще раз посмотрела на него… Он глубоко задумался. О чем может думать ребенок? Вдруг Туанетта сгорбилась, как-то осела, и руки у нее задрожали, когда она принялась перебирать семена.
С некоторых пор ее тревожило: вдруг он задаст вопрос о том, где его родители? Теперь, в мягком вечернем освещении, мальчик показался ей старше, чем когда-либо, и с внутренней дрожью она почувствовала, что час настал. Мальчик поднял голову и, устремив серьезные глаза на Туанетту, спросил:
– Мамочка, этот господин спросил меня сегодня, живы ли мои отец и мать? Они живы?
Туанетта побледнела и отвела глаза от пристального взгляда мальчика.
– Нет, – ответила она дрогнувшим голосом. – Нет, дитя мое, их обоих не стало, когда тебе было всего несколько месяцев.
– Он спросил еще мою фамилию. Есть у меня фамилия?
– Конечно, есть, – с трудом прошептала Туанетта. – Но к чему это он тебя расспрашивал? Это вопросы совсем не для такого маленького ребенка, как ты.
– Нет, мамочка, я уже не маленький и думаю теперь об этом; у всех мальчиков два имени. Даже маленького Билля зовут Билль Браун, а я только Филипп Туанетты!
Облачко грусти промелькнуло на лице Туанетты; с минуту она молчала, затем сказала строго и решительно:
– Никогда больше не спрашивай меня об этом, Филипп. Наступит время, и ты все узнаешь.