Антология альтернативной литературы 1. Альманах. Коллектив авторов
Читать онлайн книгу.
надо отдыхать, чтоб хороший вечер, вы – гость. Отвезу вас в наш луччий ночной место, там вино, музыка, женчин.
– Ночной клуб Фирюзабада? – ухмыльнулся Серёга.
– Клуб, клуб, – закивал Костистый. – Поехали. Вино, музыка, курить, молодой женчин… кто хотели – мальчики молодой тоже есть разный.
– Не-е, мы старые люди, – сказал Серёга. – Нам с девочками-то дай бог справиться. Поехали.
– Ты что, Серёг?! Сами в петлю лезем!…
– Не залупайся, – шепнул он мне. – Только не залупайся. Разберёмся.
Мы сели в машину. По салону металась огромная сине-зелёная мясная муха. Толкалась в окна – как будто по стеклу выстукивали согнутым пальцем – отскакивала, носилась, нарезая десятки беспорядочных петель. Казалось, в автомобиль ворвался целый мушиный рой.
– Так что, отец? – обратился Сергей к водителю. – Кипит в городе ночная жизнь? Девки-то русские или местные?
– Разный, разный, – сказал Костистый. Покосившись, резко выбросил вбок левую руку, схватил на лету муху, растёр, открыл окно, выбросил, вытащил из пачки влажную салфетку, вытер ладонь. Использованную салфетку сложил и убрал в пакетик под сиденье.
– Ты понимаешь, с одной стороны, хочется поработать с местными кадрами, а с другой – я ж на фарси не секу. Как объясняться-то?
– Никакой проблема. Женьчин не говорит много.
Говорит: «Бале!» – «Да».
Говорит: «Ал/батта!» – «Конечно».
Говорит: «Афьюн!» – «Опиум».
– Вот бы наших так выучить, Алька! – Серёга захохотал.
– Ты говорить: «Занон!» – значит, ты хочешь женьчин, не мальчик. Ты говорить: «Лабон!» – «Губы»…
– Какие именно губы? – вставил Серёга.
– Ты можечь женьчин говорить, когда всё хоп, всё хорошо: «Ман тул нохс метином». Значит: «Я тебъя лъублу», – и Костистый залился тонким визгливым смехом.
Серёга захохотал в ответ.
– Весёлый паренёк наш водитель, – шепнул мне Серёга, – этот точно мальчиков к себе таскает. А потом этих мальчиков – в суп хуйнут… с горохом нут.
В «ночном месте» стояли низкие столики, вокруг столиков – ковры и подушки. Сладковатый дым тянулся слоями под древние, в мелких дырках – как пемза – балки потолка, из-за столиков местные мазали нас тяжелыми мутными взглядами. И «Фабрика звёзд» – «Я тебя любила, Только я забыла, Как меня сгубила..»
– Сначала терьяка пожуйте, мальчики, – сказала Лиля.
Лиля – это моя. Сидит вполоборота ко мне, откинувшись на подушки. Как и все женщины здесь – в шароварах. Большой рот, тёмные волосы, зелёные глаза. Мать – таджичка, отец – русский солдат. В смысле – Неизвестный Солдат.
– Терьяк – это что? – спросил я.
На коленях у меня лежали Лилины ноги в ременных сандалиях. Узкие щиколотки, высокий подъём, лак на ногтях бело-розовый. Как цветущий миндаль.
Она двигала ступнями влево-вправо, то поднимая выше, то опуская обратно на мои колени. В паху у меня ритмично бухал пульс, я ёрзал, пытаясь смягчить раскалённое напряжение в низу живота.
– Терьяк – это