Романовы. Ошибки великой династии. Игорь Шумейко
Читать онлайн книгу.
фразой, внешнеполитическим кредо: «У Англии нет постоянных союзников, у Англии есть постоянные интересы» это наверно будет выглядеть так: «Англичанка гадит постоянно».
Но… что в 1715–1716 годах Англия действовала на российской стороне, и флоты – свой и Голландии (шедшей тогда в английском фарватере) – высылала на Балтику и даже передала под командование Петра – это помнят меньше. Однако… была такая морская кампания 1716 года, когда под началом Петра шёл Англо-голландско-датско-русский флот, 69 судов (русских – 22). Особых побед, кроме того, что заставили шведский флот на год укрыться в Карлскроне, не достигли, но это другой вопрос. Кампания та всё ж была, и разница между ней и годами английской враждебности только в успехах/неудачах, дипломатии и… пиара (английский вектор уже тогда зависел от Парламента, общественного мнения).
В книге «Большой подлог, или Краткий курс фальсификации истории» (2010) я подробно рассматривал историю европейского восприятия России, начиная с миссии папского посланника Антония Поссевино (1581–1582). Для рассмотрения нынешнего парадокса ограничимся рамками XVIII века.
Начнём с Монтескье, который иллюстрирует свою теорию зависимости истории от географии российским примером: «Лишь деспотическое насилие соединяет сегодня вместе все эти обширные пространства». Зафиксируем нюанс Монтескье: не природное, «генетическое рабство», а следствие размеров государства. Далее важная фигура – Лейбниц, рвавшийся на русскую службу, забрасывавший Петра кипами «проектов». Его лозунг прост, достоин уважения, прям и честен: «Где к искусствам и наукам лучше всего относятся, там будет моё отечество!»
Сравним. Лейбниц в книге-памфлете «Образец доказательств» 1669 года по случаю выборов короля в Польше пишет, почему московский кандидат не должен быть избран: «Москва… вторая Турция. Варварская страна. Московиты ещё хуже турок! Ужасы лифляндской войны (Ливонская, Ивана Грозного. – И. Ш.) клятвенно подтверждались и ставят вопрос, можно ли вообще допустить, что подобные люди являются христианами. Горе нам, если мы откроем им путь в Европу, срыв наш форпост, Польшу!»
Далее начинаются исторические преобразования Петра, крестьян, как известно, приписывают к заводам, людей тысячами швыряют со стройки на стройку.
А Лейбниц – горячий (и авторитетный в Европе) сторонник России: «Наша обязанность и счастье состоят в том, чтобы, насколько это в нашей власти, способствовать царству Божьему, которое – у меня нет сомнений – заключается в широчайшем распространении настоящей добродетели и мудрости… Одному подобному человеку (речь о Петре. – И. Ш.) влить усердие к славе Божьей и совершенствованию людей значит больше, чем победа в сотне сражений… Европа находится сейчас в состоянии перемен и в таком кризисе, в котором она не была со времён империи Шарлемана». (Шарлеман – император Карл Великий).
Это уже 1712 год. Отдадим должное интуиции Лейбница – феерический финиш XVIII века и крах феодальной