У нас в саду жулики (сборник). Анатолий Михайлов
Читать онлайн книгу.
тут же хотел слинять, но не успел.
Я ему говорю:
– Так, значит, во вторник… – и, так это сурово насупившись, «сдержанно молчу».
А Павлуша вместе со мной стоит и, наоборот, улыбается. И Топаз, как будто ему прищемили яйцо, сначала поморщился и тоже молчит.
А когда уже выходить, Павлуша опытным глазом подытожил:
– Отдаст.
И так оно во вторник и вышло.
Признание в любви
Эта романтическая история приключилась со мной сразу же после путины. Мы тогда еще с Вадиком гуляли. Все обмывали мое возвращение на берег. И я в тот вечер вдруг увидел ее – и «погиб». Оказывается, метрдотельша.
Наверно, ей под сорок и у нее на материке уже дочь в институте. (А у меня еще только пойдет в первый класс.)
Но плечи – зря, что ли, ее зовут Валентина Краснославовна. Да и походка – как будто плывет.
И вот для своей русалки я решил заказать «Лукоморье». А Вадик потом поехал в Москву в командировку и тоже хотел заказать. Где-то на ВДНХ. Так от него там все чуть не попрятались. Оказывается, нельзя. Да мы, говорят, и слов-то не знаем. И Вадик им тогда их накорябал на салфетке. А в салфетку завернул четвертак. Но они все равно так ему ничего и не спели. Все-таки столица.
А у нас в Магадане – пожалуйста. Была бы «капуста».
– А сейчас, – объявляет ведущий, – для Валентины Краснославовны от матроса рээс «Иваново» Анатолия… Владимир… Высоцкий!!!
Правда, «Иваново» тогда уже давно поставили на ремонт, и я с него свалил. Но «капуста» еще осталась.
И чуть ли не встал перед ней на колено.
– Выходите, – говорю, – Валентина Краснославовна, за меня замуж. Я, – говорю, – сам из Москвы.
А она, оказалось, из Орехово-Зуева. Ну, вот и хорошо. Соседи.
– У нас, – говорю, – в Новой Малаховке дача. Вы, – улыбаюсь, – не смотрите, что я такой молодой. Просто это я так молодо выгляжу. Мне уже, – говорю, – тридцать пять.
А мне и действительно больше двадцати никто и не дает.
А сам, наверно, шатаюсь. Хорошо еще, Вадик меня поддерживает. Он, правда, тоже не лучше. И официантки смеются.
– Давай, – говорят, – Валя, давай. Будешь теперь москвичкой…
И так мне эта самая Валентина Краснославовна запала в душу, что на следующий день я опять перед зеркалом причесался. Задвинул для храбрости двести пятьдесят и попер. И даже малость прифрантился. Вадик мне дал на вечер свою меховую куртку.
Прихожу, а вышибала, падла, не пускает.
– Ты что, – кричит, – не видишь? – и тычет мне своим грязным пальцем в вывеску.
Я говорю:
– Давай, открывай. Мне, – объясняю, – к Валентине Краснославовне.
Вышибала меня критически оглядел, что-то такое хмыкнул, но все-таки пропустил. А в зале, как обычно, битком, и кто в унтах, а кто в резиновых сапогах. А оркестранты пока перекуривают. И какие-то офицеры угощают их коньяком.
Поискал я глазами свою Валентину Краснославовну и вижу, что нет, нету моей избранницы. И вместо нее совсем другая. И тоже, конечно, ничего. Но