Воля небес. Александр Прозоров
Читать онлайн книгу.
отвечаю.
– Да ништо, господин! – потирая горло, выдохнул Карст Роде. – Нам бы одну каракку, да подготовить на совесть, чтобы не бултыхалась по волнам, а птицей летела. В умелых руках и один корабль может мир перевернуть. А я, поверь мне, боярин, не дурак, опыт имею.
– А по-моему, дурак… – тяжко выдохнул Басарга, думая над тем, что за новый хомут датчанин повесил ему на шею.
– Не грусти, боярин, фортуна с нами! – подмигнул ему датчанин. – Каракки по морю Варяжскому с пустыми трюмами не ходят. Царю корпуса, нам товары. Через месяц свою усадьбу сможешь от подклети до конька шелками обернуть! Коли выиграем, враз озолотимся. А проиграем: так с мертвых и спросу никакого! Как ни кинь, все к добру повернется. Царь платит, мы богатеем!
– И откуда ты только взялся на мою голову?! – сплюнул Басарга. – Ладно, выпиши на листок, что тебе для затеи понадобится. Государь завтра наверняка спросит.
Царские хоромы в Вологде были такими же новенькими, как и усадьба боярина Тимофея Заболоцкого. Но, конечно же, тщательно отделанными: с резными наличниками, столбиками и балясинами, с коврами на полах и кошмами на стенах, с масляными светильниками в коридорах и свечами в светелках. И, само собой, целиком и полностью жарко протопленными. Иоанн Васильевич тепло любил: от холода и сырости, сказывал, кости ныть начинают.
Однако же при всем богатстве вологодских царских хором скамеек здесь, на диво, не имелось. Во всяком случае в горнице, куда провели рынды подьячего, не имелось ни трона, ни скамей, ни даже застеленных покрывалами сундуков, столь привычных в русских домах. Царь, стоя у заиндевевшего окна, беседовал о чем-то с незнакомым Басарге малорослым – ниже даже Ильи Булданина – рыжебородым боярином с мертвенно бледным лицом, одетым в простоватый охабень[7] с завязанными на спине рукавами. Увидев поклонившегося издалека подьячего, Иоанн поманил его к себе, спросил:
– Что принес?
– Отчет по тратам на строительстве ты составить повелел, государь.
– Не, читать не стану, – покосился на внушительный свиток Иоанн Васильевич. – На словах скажи, что заметил?
– Больших покраж не было. Мелких приписок и недостроя полтора десятка заметил, но подрядчики сие за свой счет поправили.
– Кто воровал? – встрепенулся малорослик.
– Список боярину Григорию передашь? – поинтересовался царь.
– Ни к чему сие, – покачал головой Басарга, догадываясь, зачем у него просят имена провинившихся. – Купцы все по уряду сделали, казне урона нет. Чего их зря трепать? Раз попались, к новому заказу знать будут, что царский глаз внимательный. Больше не забалуют.
– Так просто все и простил? – недоверчиво прищурился Иоанн. – Надеюсь, хоть какое наказание да назначил, дабы впредь неповадно было?
– Больше воровать не станут, – пообещал боярин Леонтьев, уходя от ответа.
– Что же, пусть будет по-твоему, мой верный слуга. Тебе верю, – царь кивнул
Охабень – теплый, зачастую меховой плащ с длинными рукавами, имеющими сбоку разрез. По слухам, руки чаще всего просовывали в разрезы, а рукава завязывали за спиной. При всех этих странностях – оставался в моде с XIV по XVII века, причем носила его не только знать, но и крестьяне. Видимо, что-то разумное в этом покрое все-таки имелось.