Чаша и крест. Нэнси Бильо
Читать онлайн книгу.
а сестра Агата была наставницей у послушниц. И наконец, остальные три монахини. Брат Эдмунд, будучи единственным мужчиной, в одиночестве стоял по другую сторону прохода.
Пока мы ждали появления косноязычного отца Антония, которого назначили нам в качестве священника, я изо всех сил старалась скрыть нетерпение. Вокруг стояла тишина, прерываемая лишь потрескиванием алтарной свечи и громкими вздохами сестры Агаты. Я оглянулась: наши взгляды встретились, и она едва заметно кивнула мне. Из всех сестер мне больше всего не хватало общества моей бывшей наставницы – женщины доброй, сердечной и слегка болтливой.
Наконец послышались шаркающие шаги отца Антония.
– Salve[6], – проговорил он скрипучим голосом.
Как только он начал богослужение, я недоуменно посмотрела на брата Эдмунда. Священник явно говорил что-то совсем не то. И поэтому мой товарищ, знающий латынь так же хорошо, как и я, прокашлялся и обратился к нему:
– Простите меня, святой отец, но это начало молитвы, которую следует читать в канун Великого поста.
Священник быстро заморгал и пожевал ртом:
– А сегодня какое число?
– Второе октября, святой отец.
– А какой год?
– Одна тысяча пятьсот тридцать восьмой от Рождества Христова, – кротко проговорил брат Эдмунд.
Отец Антоний подумал секунду и начал литургию сначала.
Господи, как же низко мы пали! С тоской и болью я вспоминала, как сидела на клиросе, как мы распевали псалмы и повторяли слова молитв, и запах лаванды был столь крепок, что кружилась голова. Как собирали вишни в монастырском саду. Как бережно листали страницы любимых, поистине драгоценных книг из нашей библиотеки. Мне казалось, что столь же горестное чувство охватило и остальных, что им буквально пронизана вся атмосфера часовни. Но что же делать? Возврата к старому нет: монастыри в Англии полностью уничтожены.
Приняв причастие, мы все вместе прошли через большую церковь. Поскольку отец Антоний припозднился с литургией, жители города уже небольшими группами и поодиночке собирались на ежедневную мессу. Какая-то женщина преклонила колени перед алтарем и с благоговейным выражением на лице заменяла подсвечники новыми, которые она только что почистила и отполировала.
Когда мы шли по центральному проходу, я услышала странные звуки: словно бы навзрыд плакал какой-то мужчина.
– Это Оливер Гуинн, – сказал брат Эдмунд. – У него вчера умерла жена.
Я всмотрелась вглубь прохода. Там стоял высокий крепкий мужчина. Плечи его тряслись от рыданий.
– Вот бедный… Они очень любили друг друга, – заметила сестра Винифред.
Моя подруга тоже работала в лазарете, и они с братом знали городских жителей гораздо лучше, чем я.
– Надо его утешить, – сказал брат Эдмунд.
– Но как же запрет? – спросила сестра Винифред.
Я сощурилась.
Здравствуйте