Ватсьяянана, или Юность автора Кама-сутры. Константин Владиславович Рыжов
Читать онлайн книгу.
я уже пять лет не получала таких сладостных и мощных ударов. Давай же, не останавливайся, и не жалей меня…
Когда их страстное соединение подошло к концу, она стала вновь покрывать поцелуями тело возлюбленного, а потом сказала с усмешкой:
– Сегодня, чтоб не смущать твою неопытность, я отдалась тебе в «позе краба». В следующий раз попробуем что-нибудь более бесстыдное.
– А как понимать твои жалобы, госпожа? – спросил Ватсьяяна.
– Увы, мой муж стар, – вздохнула Мандаравати. – Минуты близости даются ему нелегко и потому случаются у нас не часто. Ни один воин, наверно, не готовится так тщательно к битве, как он к любовному соитию. Прежде, чем перейти к делу, Харидатта втирает в свой член мазь из луковиц тагары, корня коста и листьев талисы. Когда это не помогает, он выпивает несколько чашек сладкого молока с луковицей уччаты. Но, конечно, и мои усилия нельзя сбрасывать со счетов: что бы придать его лингаму крепость я порой тружусь по целому часу. Так, с раскачкой и кряхтением, всё у нас и происходит. А потому вот тебе мой совет, милый: если хочешь, чтобы жена была тебе верна, никогда в старости не женись на молодой…
3
Через два дня Харидатта вернулся из поездки к дочери, и сразу вслед затем наступило настоящее лето. Солнце нещадно палило. В небе не было видно ни единого облачка. Днём стоял невыносимый, изнуряющий зной, и только ночь приносила освежающую прохладу. Птицы напрасно искали спасенья от жары на деревьях лишённых листвы. Все цветы увяли, трава пожухла. Водоёмы, мелкие речки и многие колодцы пересохли. Земля потрескалась и настолько высохла, что даже лёгкий ветерок вздымал над ней столбы пыли. В воздухе курился дым и стоял запах гари от лесных пожаров.
Занятия Ватсьяяны между тем шли своим чередом. И поскольку он был теперь очень дружен с Мандаравати, ему почти не приходилось заботиться о пропитании – влюблённая женщина в избытке снабжала его всем необходимым. Оба с вожделением вспоминали их первое соединение и, встретившись где-нибудь в укромном уголке, всегда обменивались страстными поцелуями. Жена Харидатты повторяла при этом строки поэта:
«Любимый, не могу уснуть,
Такая боль пронзает грудь!
Как беспокойна эта ночь,
Никак тоску не превозмочь».
Не раз и не два приходила им мысль о новом свидании, да только как устроить его под боком у мужа, в доме, где полно народа? Однажды, улучшив момент, Мандаравати шепнула юноше:
– Право, любимый, если нынешней ночью я не смогу покрыть поцелуями твои лотосоподобные ноги, то познаю все восемнадцать видов пытки, а затем увижу лицо смерти.
– Бесценная госпожа! – пылко отвечал Ватсьяяна. – Все мои помыслы стремятся к той же цели, укажи только путь, и я бестрепетно пройду по нему до самого конца.
– Мне нравится твоя отвага, – промолвила Мандаравати. – Послушай теперь, что я придумала. Вечером, после завершения сандхьи, скажи всем, что тебя истомил солнечный зной, пожалуйся