По приезде на место, едва открылись дверцы машины, вполне пришедший в себя Билли рванул в заросли шиповника в дальнем конце сада, Лулу с веселым хохотом бросилась за ним, а мы с отцом, поулыбавшись-поумилявшись на эту мирную картинку, прошли в дом, где я первым делом поднялся в свою комнату на второй этаж, чтобы разложить вещи по ящичкам в шкафу и переодеться.

      На календаре был месяц октябрь, стояли последние теплые дни парижского бабьего лета. Приняв душ и переодевшись, я спустился на кухню, и мы с отцом накрыли стол к ужину на террасе.

      Сказать по правде, Старый Лис великолепно умеет готовить, но, в отличие от меня, он чрезвычайно ленив и не любит утруждать себя лишний раз. Поэтому на протяжении не одного десятка лет у него трудилась приходящая прислуга – славная мадам Пико, женщина с золотыми руками, которую я помню еще с детских лет, когда мы с Ольгой, бывало, проводили у отца пару-тройку недель на летних каникулах. И вот теперь, как с довольным видом сообщил мне отец, в услугах мадам Пико больше не было нужды: ее заменила Лулу, наилюбимейшее хобби которой – кулинария.

      Итак, мы со Старым Лисом неторопливо ужинали на террасе. Лулу, перекусив буквально на ходу, от ужина отказалась: она резвилась с Билли в саду. Мы с отцом полюбовались, как в стремительно сгущавшихся сумерках они гоняют мяч по все еще зеленой лужайке, после чего я по просьбе Старого Лиса изложил страшную сказку об ужасной Вере Буниной, завершив рассказ описанием своего бегства из Москвы и благополучным прибытием в его, отцовские, оберегающие объятия. Отец только хмыкнул и поднял свой стакан с джином – мы чокнулись и выпили, еще немного посидели молча и наконец разбрелись по своим комнатам.