Элвис жив. Николай Романецкий
Читать онлайн книгу.на концерт группы Pink Floyd. И обомлел – перед микрофоном все еще торчал Бард. В затертой футболке с надписью, прочитать которую с первого взгляда было просто невозможно, с устало-мудрым выражением лица, чуть прикрыв глаза, – похоже, чтоб не видеть публику, – он в очередной раз хрипло выдавал «Вальс-бостон».
Топающий навстречу официант с холодными, как свежеоткрытое пиво, глазами и наполненным грязной посудой подносом в руках, кивнув Максиму, сказал:
– Ты вовремя. Друга твоего, – он кивнул в сторону Барда, – скоро свои же застрелят. На одну всего песню вышел. Черт-те когда, и вот… так каждый раз. Людей бы пожалел.
Он тоже явно знал Француза. Максим изобразил на физиономии встречное узнавание, ответно кивнул, но прошел к сцене молча.
Бард вдохновенно вытянул строчку: «В котором осень нам танцует вальс-бостон» – и заставил гитару разразиться прощальным «фа мажором». Заплаканные Ленка и Танька обогнали Максима, накинулись с двух сторон на певца и принялись целовать его, благодарно и душевно. Как сына.
Бард наконец открыл мутные глаза, разглядел Максима, аккуратно отодвинул обеих «мамочек», снял гитару и, положив ее прямо на пол, с радостным лицом сразу же устремился к другу.
Не ответить на крепкое объятие старого приятеля было просто невозможно.
Бард некоторое время хлопал Максима по спине. А потом воскликнул:
– Француз! Как же я рад тебя видеть! А я вот теперь тут. – Он обвел зал ресторана широким жестом. – Публика своя в доску. Ходят на меня, да… Скоро у меня и собственная программа будет. Название знаешь, какое? «Не тронь души моей печаль»! Мороз по коже, а? Розенбауму название продать хотел, потом жалко стало. – Бард рассмеялся, не прекращая тараторить: – Себе оставил, да. Помнишь, как мы мечтали группу свою создать, а? А как назвать хотели, помнишь? «Ви а зэ чемпионз»! Да. Так и не создали. – Он резко погрустнел, явно убегая в воспоминания.
Однако обуревавшее его несколько мгновений назад чувство было непритворным. Он явно радовался старому приятелю, с которым когда-то жил совместными юношескими мечтами.
И Максим, сам не зная почему, растроганно ответил:
– Слушай, Бард… Эта кликуха моя… Француз. Я совсем забыл. Откуда она взялась? Кто ее придумал тогда? Я что, и в самом деле похож на француза?
Бард не ответил на заданный вопрос.
Он еще раз похлопал Максима по спине и спросил, глядя ему в глаза:
– Но ты же не считаешь, что мы – поколение неудачников?
«У всех одни и те же проблемы», – подумал Максим.
Но поддержать сейчас Барда духовно значило застрять тут, в Предгорице, на неопределенное время. В компании не только со старым приятелем, но и с принесенным на стол запотевшим графинчиком и немудреной закуской, с присоединившимися к честной компании знакомыми и незнакомыми собутыльниками, с очередным опозданием, каких по жизни и так было пруд пруди…
Потому Максим жестко ответил:
– Считаю, Бард. Мне машина требуется. Просто позарез нужна. Поездка одна нарисовалась.
У Барда будто отвалились ангельские