Подоспели они вовремя. К немцам подошли танки. Четыре штуки, «тройки». Я прошелся вдоль линии обороны, кое-кого передвинул с учетом возможного артобстрела, прикрыв их валунами и объяснив, как действовать и когда выдвигаться на основную позицию. Большинство людей готовилось принимать свой первый в жизни бой. Подносчики разносили противотанковые гранаты и бутылки КС. Зная историю боев за перевалы, я всерьез рассчитывал ослабить давление на действительно танкоопасных направлениях, где лишь мужество наших бойцов позволило предотвратить прорыв немцев через них. Здесь, на Клухоре, их танки заведомо не могли спуститься вниз. Дорога разрушена, и с 1916 года не использовалась. Притягивая сюда силы 49-го горнострелкового корпуса немцев, мы бы решили в первую очередь проблему прорывов на других участках. Вслед за взводом Кравцова подошли радисты, и у нас появилась связь с полком и дивизией. Полковник Евстигнеев, командир девятой ГСД, вышел на связь и запросил обстановку. В ответной радиограмме мы дали ее, состояние дороги и сообщили, что считаем это направление не танкоопасным. Тем не менее противник совершает ошибку, накапливая именно здесь танковые силы. Постараемся связать их боем, но имеем мало противотанковых средств, взрывчатки, мин и другого саперного обеспечения. Через полчаса пришел ответ: «Штаб фронта приказал имеющимися средствами полностью блокировать дорогу. Возможности выделить дополнительные средства не имеем». Тем временем облачность поднялась, позиции противника стали видны как на ладони. Матвеев, который вел наблюдение, отметил уход трех групп противника: две пошли обходить нас справа, одна – слева. А альпинистов у меня – четыре человека. Пришлось ослабить фронт, но перебросить четыре человека держать плато слева и пять человек на Клухор-баши. Через час с Клухор-баши началась стрельба. Связи с группой не было, но через полчаса огонь прекратился. Немцы, поняв, что их план провалился, атаковали нас в лоб. Когда танки вошли в сектор, я подорвал карниз. Два танка засыпало, один остался перед обвалом, еще один за ним. Танк не стрелял, башня была повернута в сторону. Из него выскочило несколько человек, которых срезали выстрелами. Пять бойцов и я рванулись к нему. Несколько крупных камней попало по башне, наводчика убило самопроизвольно выстрелившим орудием. Его труп лежал внутри с разбитым лицом. Я сел в танк на место механика и погнал его по тропе к нам. К сожалению, башня соскочила с погона, и использовать танк не было возможности. Тем не менее это здорово воодушевило бойцов.

      После завала характер боев изменился. Немцы создали наблюдательный пункт на горе Чотча и оттуда корректировали огонь гаубичной батареи. Оставив небольшой заслон, немцы прекратили атаки, но методично обстреливали перевал и минировали подступы к своим позициям. Всякий интерес к нему они потеряли. Из штаба полка пришел приказ группе альпинистов спуститься с перевала. Я пошел с ними.

      Глава II

      Штаб полка находился в Южном приюте, топать довольно далеко, но одну из лошадей выдавали непосредственно группе, поэтому снаряжение завьючили