Когда мои мечты за гранью прошлых дней

      Найдут тебя опять за дымкою туманной,

      Я плачу сладостно, как первый иудей

                    На рубеже земли обетованной.

      Не жаль мне детских игр, не жаль мне тихих снов,

      Тобой так сладостно и больно возмущенных

      В те дни, как постигал я первую любовь

                    По бунту чувств неугомонных,

      По сжатию руки, по отблеску очей,

      Сопровождаемым то вздохами, то смехом,

      По ропоту простых, незначащих речей,

                    Лишь нам звучавших страсти эхом.

      Когда мечтательно я предан тишине

      И вижу кроткую царицу ясной ночи,

      Когда созвездия заблещут в вышине

      И сном у Аргуса начнут смыкаться очи,

      И близок час уже, условленный тобой,

      И ожидание с минутой возрастает,

      И я стою уже безумный и немой,

      И каждый звук ночной смущенного пугает;

      И нетерпение сосет больную грудь,

      И ты идешь одна, украдкой, озираясь,

      И я спешу в лицо прекрасной заглянуть,

      И вижу ясное, – и тихо, улыбаюсь,

      Ты на слова любви мне говоришь «люблю!»,

      А я бессвязные связать стараюсь речи,

      Дыханьем пламенным дыхание ловлю,

      Целую волоса душистые и плечи,

      И долго слушаю, как ты молчишь, – и мне

      Ты предаешься вся для страстного лобзанья, —

      О друг, как счастлив я, как счастлив я вполне!

      Как жить мне хочется до нового свиданья!

      Постой! здесь хорошо! зубчатой и широкой

      Каймою тень легла от сосен в лунный свет…

      Какая тишина! Из-за горы высокой

      Сюда и доступа мятежным звукам нет.

      Я не пойду туда, где камень вероломный,

      Скользя из-под пяты с отвесных берегов,

      Летит на хрящ морской; где в море вал огромный

      Придет – и убежит в объятия валов.

      Одна передо мной, под мирными звездами,

      Ты здесь, царица чувств, властительница дум…

      А там придет волна – и грянет между нами…

      Я не пойду туда: там вечный плеск и шум!

      Странное чувство какое-то в несколько дней

                                                                овладело

             Телом моим и душой, целым моим существом:

      Радость и светлая грусть, благотворный покой

                                                                 и желанья

             Детские, резвые – сам даже понять не могу.

      Вот хоть теперь: посмотрю за окно на веселую

                                                                       зелень

             Вешних деревьев, да вдруг ветер ко мне донесет

      Утренний запах цветов и птичек звонкие песни —

             Так бы и бросился в сад с кликом: пойдем же,

                                                                      пойдем!

      Да как взгляну на тебя, как уселась ты там

                                                                безмятежно

             Подле окошка, склоня иглы ресниц на канву,

      То уж не в силах ничем я шевельнуться, а только

             Всю озираю тебя, всю – от пробора волос

      До перекладины пялец, где вольно, легко и уютно,

             Складки раздвинув, прильнул маленькой ножки

                                                                         носок.

      Жалко… да нет – хорошо, что никто не видал,

                                                              как взглянула

             Ты на сестрицу, когда та приходила сюда

      Куклу свою показать. Право, мне кажется, всех бы

             Вас мне хотелось обнять. Даже и брат твой, шалун,

      Что изучает грамматику в комнате ближней,

                                                                  мне дорог.

             Можно ль так ложно его вещи учить понимать!

      Как