Мои родители твердили, что школа слишком важна, нельзя пропускать уроки, но папа взял на работе отпуск и сидел с мамой, не отходя от нее.

      – Ты меня просто душишь! – как-то раз услышала я ее слова.

      Они никогда не ссорились, но теперь папа, похоже, просто не знал, что лучше. Когда мама сердилась, она сразу начинала задыхаться. Боясь, как бы не сделать хуже, он вернулся на работу, исчезал на рассвете и возвращался с наступлением темноты. Не желая тревожить маму, спал он на кушетке. Ночью, когда дом затихал, я слышала мамины стоны. И каждый ее тяжелый вздох, каждый кашель пугали меня. Сжавшись в постели, я боялась пойти и посмотреть, все ли у нее в порядке.

      Когда я рассказала Одиль о хриплом дыхании мамы, мне стало немного легче. Одиль знала, что делать. Она даже поставила раскладушку рядом с маминой кроватью, чтобы оставаться на ночь. Когда мама стала возражать, Одиль заверила ее, что ничего особенного в этом нет.

      – Я спала с десятками солдат!

      – Одиль! – воскликнула мама, бросив быстрый взгляд в мою сторону.

      – Рядом с ними, в палате госпиталя, во время войны.

      Ровно в девять скрипнула задняя дверь. Вернулся домой папа. Одиль сползла с раскладушки и пошла в кухню. Я тихонько прокралась следом за ней и прижалась к стене в коридоре.

      – Ваша жена в вас нуждается, и ваша дочь тоже, – сказала Одиль.

      – Бренда говорит, что, когда она видит меня таким несчастным, ей кажется, что она уже умерла.

      – Так она поэтому не разрешает подругам навещать ее?

      – Она терпеть не может слезы, даже если плачут из-за нее. Не хочет, чтобы ее жалели. Я хотел оставаться рядом с ней, но потом решил, что лучше соблюдать дистанцию, как ей того хочется.

      – Но вам ведь не хочется потом об этом сожалеть.

      Голос миссис Густафсон из едкого стал мягким. Как у мамы.

      – Если бы все зависело от меня…

      На другом конце коридора закашлялась в спальне мама. Проснулась ли она? Нужна ли я ей? Я бросилась к ее комнате. Но, внезапно испугавшись, застыла у изножия кровати.

      За моей спиной возник папа.

      – Бренда, милая?..

      Одиль подтолкнула меня к маме, но я сопротивлялась. Мама потянулась ко мне. Я боялась взять ее руку и боялась не взять. Она меня обняла, и я замерла в ее объятиях.

      – Так мало времени, – сказала мама едва слышно. – Так мало времени… Будь храброй…

      Я попыталась сказать, что буду, но от страха у меня пропал голос. Через долгое мгновение мама оттолкнула меня и всмотрелась в мое лицо.