Я не верю в анархию. Сборник материалов. Егор Летов
Читать онлайн книгу.
Такого больше не будет.
С.: А вот у Башлачёва есть строка про то, что «появится новый мальчик за меня-гада воевать».
Е.: Вот не появится. За меня-гада воевать, во всяком случае, никто не будет. Да и за Сашку, судя по всему, уже и сейчас некому. Уже и продали, и закопали – как и Высоцкого, и Битлз, и всё остальное.
С.: Почему закопали? Я видел недавно, как в нашем «Торговом центре» совсем молодые ребята (в телогрейках) покупали Сашкины пластинки. Значит – слушают.
Е.: Да я не об этом. Понимаешь, я так считаю – если ты УСЛЫШАЛ то, что там внутри, если ты ПОНЯЛ, по-настоящему ПОНЯЛ, – то ты должен СВЯТЫМ стать, на меньшее права не имеешь! Это – ЧУДО должно быть! Каждая настоящая песня – это ЧУДО. А если оно не происходит с тобою – то ты ничего не слышишь. Любое творчество – творчество от сердца – это ЧУДО. А если его НЕМА – то и цена всему – кусок говна, тогда и «земля – прах, и солнце – медная посудина», как справедливо заметил писатель Розанов. А то, что пластинки Башлачёвские покупают, – так это, на мой взгляд, факт не то что печальный, но и трагический. Гностики, наверно, правы были – знание должно принадлежать посвящённым. По крайней мере – в тех условиях, кои мы имеем в течение последних тысяч лет. Вот что я искренне имею сообщить тебе по этому поводу.
С.: Я вот слушаю тебя и представляю – о какой любви ты бы напел!
Е.: Да ты, наверно, кое-что уже слышал… из этого… «цикла». Вот – про Христа, «Евангелие» называется.
С.: Это где «задуши послушными руками своего непослушного Христа»?
Е.: Да.
С.: Ну и любовь у тебя, однако. Страшноватая любовь, прямо говоря…
Е.: Страшноватая? Наверно, да. Любовь, по-моему, вообще – вещь весьма страшноватая. В обычном понимании. Всё настоящее – вообще страшновато. Для правильного индивидуума. А вообще-то, ты знаешь, мне все говорят – у тебя, мол, одно чернуха, мракобесие, депрессняк… Это ещё раз говорит о том, что ни хрена никто не петрит! Я вот совершенно трезво и искренне сейчас говорю – все мои песни (или почти все) – именно о ЛЮБВИ, СВЕТЕ И РАДОСТИ. То есть о том, КАКОВО – когда этого нет! Или КАКОВО это – когда оно в тебе рождается, или, что вернее, когда умирает. Когда ты один на один со всей дрянью, которая в тебе гниёт и которая тебя снаружи затопляет. Когда ты – не тот, каким ДОЛЖОН быть!
С.: А когда ты тот, каким ДОЛЖОН быть – есть такие песни?
Е.: Когда ты НАСТОЯЩИЙ (снова это слово), как мне кажется, творчество излишне. Творчество – это как бы акт очищения, путь домой, через страдание, через расхлёбывание всей этой чудовищной грязи, всей этой патологии. Через это преодоление возникает… ПРОРЫВ. Как озарение. Как осознание. Как УТВЕРЖДЕНИЕ, что ли. А когда ты достигаешь – там уже нет слов. Там вообще ничего этого нет. Надо сказать, что вообще все слова – говно. Скуден язык. Нищ. «Жалок, наг и убог». Всё это создано – все слова, понятия, системы – сам язык – для болтовни, для игры в бисер в лучшем случае. Если и не создано, то работает именно ради этого повсеместно. Слова недостойны НАСТОЯЩЕГО