Танцующие под дождем. Том II. Лариса Печенежская
Читать онлайн книгу.
ты попросишь у меня экскурсию на Марс.
– У меня нет желания посещать красную планету, а вот иметь в нашей галактике звездочку с моим именем… было бы, пожалуй, не плохо.
Я, конечно, сказала это в шутку, но Бретт воспринял всерьез. Секунду что-то обдумав, он неожиданно мне пообещал:
– Это в моих силах. Будет тебе такая звездочка.
Я рассмеялась и, поднявшись со своего места, подошла к нему. Бретт моментально отодвинулся от стола и усадил меня к себе на колени.
– Ты хочешь поблагодарить меня за это? Пока рано.
– Нет. Я просто хочу тебе сказать, что, по моему мнению, ты самый лучший мужчина на свете. Мне повезло, что ты обратил на меня внимание тогда в ресторане. Если бы ты не смотрел на меня так пристально и я не поверила в то, что вызвала твой интерес, никогда бы к тебе не подошла сама. До сих пор чувствую неловкость из-за этого. Не могу объяснить даже самой себе, что вызвало во мне такую смелость.
– Предопределенность судьбы. Не иначе.
– Ты фаталист? – моему удивлению не было предела.
– В какой-то мере. Я убеждён в неизбежности событий, которые уже запечатлены наперёд. Верю в то, что фатум каждого живого существа составляет единую «фатум-систему». В точности так, как из эпизодов и реплик складывается драматическое действие, происходящее в предлагаемых обстоятельствах и заканчивающееся предполагаемым образом.
Иначе как можно объяснить то, что фраза «Желающего судьба ведёт, нежелающего – тащит», впервые высказанная греческим философом-стоиком Клеанфом около 230 до н. э. и впоследствии переведённая Сенекой, пережила тысячи веков и дошла до нашего времени?
– Тем, что стоики представляли людей частицами вселенского тела, в котором всё взаимосвязано и целесообразно. Так они иносказательно говорили человеку о необходимости быть хозяином своей судьбы, ставить перед собой цели и добиваться их, а также понять свое предназначение в жизни и следовать ему сознательно. Во всяком случая, я так думаю.
– Значит, и ты фаталистка?
– Наверное. Во всяком случае я верю в судьбу.
– Вот видишь, у нас есть еще кое-что общее.
– А что еще? – спросила я, не выдержав и еле сдерживая смех. Мне было очень интересно услышать ответ.
– Мы испытываем взаимное уважение, восхищение, психологическое и сексуальное притяжение, чувствуем друг в друге собственную завершенность, получаем удовольствие от одного и того же, любим джаз, смеемся над тем, что смешно обоим, понимаем друг друга с полуслова, верны нашим чувствам, ощущаем исключительность и незаменимость, верим в то, что являемся половинками друг друга… Перечислять еще?
– Не стоит. Я и сама знаю, что мы, несмотря на то, что разные, удивительным образом дополняем друг друга. Поэтому не согласна с Шопенгауэром, утверждающем, что сходятся только противоположности и тяготеют друг к другу только полюсы, поскольку это закон природы и главная опора человеческой близости.