***

      – Ханмор победил. Древосты все исправят, – повторила Душаня.

      Неимоверным усилием она собрала ноги вместе, заставила руки повиноваться и, пошатываясь, поднялась.

      Отвар внутри нее, забулькав, перетек в ноги. Душаня не успела подумать, что ей делать дальше, как вопреки своей воле понеслась сквозь лес. Зеленая муть потерялась где-то по дороге, и Душаня видела все, как в первый раз. Мир пел песню жизни: томные изгибы травинок, листья, млеющие на солнце, улыбающиеся лица деревьев… Что?! С каких это пор у деревьев лица? Ладно Дубич, но… Душаня резко остановилась.

      Деревья помахали ветками.

      – Кого ищешь? Твои-то умчались дерево своей судьбы искать, – хихикнула ближайшая старушка-липа.

      – Тут нет того, кто тебе подходит, выбирай дерево по себе, – буркнул кряжистый вяз. – Сказали тебе идти до древостов, вот и иди.

      – Откуда вы знаете? – удивилась Душаня.

      – Едиными корнями опутана земля наших гор. Здесь каждый узнает то, что стало известно другому, – ответил вяз, – стоит только поглубже заглянуть в себя.

      – Но кто такие древосты? – спросила Душаня.

      – Иди-иди отсюда, – уколол ее облезлой веткой дед-ель. – Говоришь им ответы, а они с вопросами лезут снова, ничего сами подумать не могут.

      Ноги Душани сами собой заплясали на месте и понесли ее вперед. Лес оказался живым. Деревья болтали, обмахивались листьями и много жаловались на преотвратное пекло. То тут, то там в корнях жалостливо мяукали зеленые младенцы, разбуженные посвященными подростышами: Бетька с компанией, наверное, уже пробежали мимо. Толпа взрослых древоков, лопоча от умиления, кидалась на детские звуки и, высвободив очередного малыша из заботливых корней, баюкала. И ничего не замечала вокруг. Ни лиц деревьев, ни стаек пурушат, ни пробежавшую мимо Душаню.

      Бег Душани подсек коварный Бетька.

      – Держи ее крепче.

      – Связывай.

      – Ай, она мне в нос заехала.

      – Все, готово.

      Связанную Душаню прислонили к стволу. Длинные ветки свисали почти до самой земли, тут же скрыв под собой белую древоку.

      – Глядите-ка, вылитая чудинка: что ива, что эта, обе косматые и тухлые. Будешь нам благодарна – мы тебе судьбоносное дерево отыскали, – грохнул от смеха Бетька.

      – Гнилье ты, Бетька, – ива раздвинула ветви и сонно взглянула из-под набухших век, – у тебя червяк в сердцевине.

      – Проснулась! Старая ива проснулась! – закричали подростыши. – Дерево смерти снова ожило! Душаня вступила на путь смерти!

      И разбежались.

      – О-хо-хо, время меняет Мир, но только идиоты во все века одинаковы, – прошамкало дерево и стало вынимать из спутанной шерсти Душани ветки и листья.

      – Вы меня отпустите? – испуганно спросила Душаня, – вдруг вы – не мое дерево.

      – С чего бы это? – ива сильно дернула за колтун и отбросила еловую шишку. – От судьбы решила побегать?

      – Но вы – дерево сме…

      – Я просто дерево, смерти и жизни, жизни и смерти – разницы никакой, –