Охра. Екатерина Гейзерих
Читать онлайн книгу.
, то вечно пропадал где-то с друзьями. Все нормальные мужики уже давно женились и завели детей, а он любил забраться на крышу с бутылкой вина и какими-нибудь шальными глупостями вроде клубники или дорогой иностранной ветчины. Иногда он гулял с Мэри, но не дальше городских парков, стараясь быть с ней в компаниях чаще, чем наедине. Летчик никогда не звал Мэри на крышу, как она его – к себе домой, и точка соприкосновения их орбит находилась где-то между горизонтальной поэзией (но в будущем, когда-нибудь) и вертикалью её крепкого характера.
#
Мэри работала официанткой в небольшом баре рядом с домом летчика. Мэри изначально была Машей, но, завоевав звание первой красавицы, лично повысила себя у зеркала. К Мэри добавились помада и ресницы, красное платье в горошек и всегда хорошее настроение. Она верно знала, чего желать, как это получить и что делать дальше. К сожалению, летчик находился в середине списка желаний Мэри, и она приближалась к нему стремительнее, чем тот – к небесам.
#
– Знаете, какая зарплата у летчиков?, – круглила глаза Мэри и разливала эспрессо из дутого кофейника с липкой ручкой. В кафе не было посетителей – кофе достался сотрудницам с тяжелой судьбой и двумя докторскими на короткий обеденный перерыв.
– Одна, два, ать!, – последней официантке Мэри делала фигу на носу и смеялась. Подружки смеялись в ответ. Идиллия.
– А когда вы поженитесь?, – мечтательно тянула буквы "О" Катя с северным акцентом.
– Фи, поморка, кто такие вопросы задает, – дергала носиком Мэри. Она была чудо как хороша.
– Сама ты поморка!, – Катя поправляла очки и доставала очередную книгу о том, как завоевать богатого мужчину, – На вот. Быть красоткой уже не модно.
– А такие книги читать – можно?, – перебила Катю повариха Алена, блестя веснушками и уставшим от работы лбом, – Я бы взяла томик Бродского на свидание.
– Как это по-петербуржски!, – восхищалась третья, Дарья. Она приехала из Москвы, потому что однажды купила билет в Петербург и встретила того самого волшебника на Парке Победы, про которого рассказывают все приезжие, но никогда – петербуржцы. Дарья знала все о том, как жить, дышать, есть и спать "антуражненько", а также "бадлон", "поребрик" и "парадную". Дарья была подготовлена и невыносимо целеустремленна.
– Книги он не читает, – вздохнула Мэри, – И мне они не помогут. Вот почему Раскольников смог убить старушку, а я просто подвинуть, вот на столечко подвинуть его мамашу – нет?
#
Мать летчика и вправду цепко вросла в жизнь. Не была она примером для подражания, чтобы летчик вздыхал о ней и борщах. Не была она женщиной эпохи Блока, овеянной шелками и туманами, которой все без салфеток целовали руки и делали натужные реверансы, посещая её салун. Не была она и женщиной эпохи Мандельштама, разрезающей гланды протяжными лозунгами, курящей навзрыд и бросающей едкие цитатки из запрещенного самиздата, еле терпящей сына и остальных детей. Да что там, и современной она тоже не была. Мать летчика часто повторяла "Софочка, сделай кофочку" каждый раз, когда мешала в турке растворимый кофе из пакетика и шоколад "Золотой ярлык", обильно посыпая пойло перцем, корицей и гвоздикой. Потом она жевала гвоздику, пока кофе не остынет, выпивала и тушила в фарфор самокрутки, кряхтя, будто матушка в Цветочном квартале.
#
Мать летчика ругалась на него за безрассудство, преклонный возраст (целых 26 лет) и развод в прошлом. Бывшая жена летчика более чем устраивала мать и двух сестер, была работящей, прилежной, чистенькой лицом. Никому рот не затыкала, улыбалась, сплетничала, но в меру, слушала, но в меру, говорила – и тоже в меру. В общем, своя была. Но сбежала с каким-то столяром, втихую, оставила вещи и любимый лак для ногтей. Бежевенький, как мать ей и советовала. Слухи ходили, будто просила бывшая жена уехать с ним, но летчик тянул и тянул, пока совсем не устал от полоумных женщин и не прожил неделю на чужом чердаке, предоставив матери и жене сидеть по комнатам в напряженном молчании. Ну, было и было.
#
Мать летчика хотела внуков, но к браку сильно не склоняла. С Мэри точно. Ведь тогда зарплата летчика делилась бы не на три, а на четыре носа. Какой спрос с официантки? За Мэри ухлёстывало полгорода, найдет себе и получше, и побогаче. Не для того летчик в детстве вокалом занимался, в морскую академию поступал, в Москву уезжал, в Петербург возвращался и выпиливал лобзиком из фанеры замечательные потешки для ярмарки. Не для того.
#
Тетя Софочка мечтала о богатой невестке. Чтобы с квартирой, да с мозгами. Умом и летчика не обидели, да только ум был тот ненужный, странный был ум. Летчик мог, к примеру, долго рассуждать о небе. Сядет, чай нальет и рассказывает, какая у неба синева, да как не видно за небом ничего, и что кроме небо ничего и никого не нужно, если хоть раз это небо увидел. В общем, умно, да бесполезно. Тетя София, иначе матушка, иначе кормилица (хоть на себя эту роль давно взял летчик, а до смерти отца, царствие ему небесное, матушка все равно была на содержании), надеялась найти крепкую барышню, лучше не городскую, лучше деревенскую, чтобы с руками – за домом ходить Софочка уже устала, годы не те. Да и сестрицу просить