Аукцион был в самом разгаре, когда объявили очередной лот – шкатулку эбенового дерева с инкрустацией из золота, серебра и полудрагоценных камней. Работа французских мастеров первой трети девятнадцатого века.

      На экране появилось изображение шкатулки – обыкновенный образчик дорогого антиквариата, Насте до подобного не было дела. Однако большой интерес к шкатулке проявила Изольда. Она упорно набивала цену, вступив в поединок с другой такой же, как и она сама, изуродованной пластическими хирургами дамой. Причем время от времени ведьма, склоняясь к Изольде, что-то шептала ей на ухо.

      Наконец Изольде удалось одержать победу, и ведущий аукциона заявил:

      – Сорок тысяч евро раз, сорок тысяч евро два и…

      Он сделал драматическую паузу, и тут снова прошел ролик о том, на что предназначены собираемые средства – побежали кадры из детдомов и онкобольниц.

      – …и… – ведущий поднял молоток, но в этот момент Настя объявила:

      – Пятьдесят тысяч!

      Ведущий оживился, а Изольда одарила Настю взглядом горгоны Медузы и предложила шестьдесят. Анастасия снова увеличила цену до семидесяти тысяч. Эдик зашептал:

      – Зачем тебе это? И разве ты не видишь, что ведьма не в себе?

      Ведьма действительно то и дело склонялась к Изольде, явно давая той советы.

      – Боишься проклятия? Или ты опасаешься мести разъяренных пожилых дам с лицами, полными ботокса? – спросила Настя, вдруг ощутив укол ревности. Да, она вступила в конфронтацию с Изольдой, потому что та была когда-то женой Эдика. Точнее, она все еще оставалась его законной женой, что делало ее, Анастасию, женой незаконной.

      – Восемьдесят тысяч! – заявил ведущий после того, как Изольда подала знак.

      – Настя, прошу тебя, остановись! – заявил Эдик, и она мстительно спросила:

      – Что, Изольду Игоревну жалко?

      – Нет, твои деньги! – ответил Эдик. – Зачем тебе эта коробка из дерева? Причем за такую кошмарную сумму?

      Он был прав, но Настя уже закусила удила. Она подала знак, и ведущий провозгласил:

      – Девяносто тысяч евро, дамы и господа! Девяносто тысяч раз…

      – Сто! – крикнула Настя. – Я предлагаю сто тысяч евро!

      Она взглянула на Изольду, которая, казалось, покачнулась. Ведьма снова склонилась к той, явно убеждая предложить еще больше денег. Ведущий спросил у нее, желает ли она назвать свою цену, но Изольда покачала отрицательно головой, а ее болонка тявкнула.

      Послышался удар молотка и голос ведущего:

      – Продано за сто тысяч евро госпоже Бойко!

      Раздался гул одобрения и даже аплодисменты. Настя поняла – если от нее требовалось продемонстрировать