Мой муж Сергей Есенин. Айседора Дункан
Читать онлайн книгу.
но мне показалось, что под стеклами его очков мелькнуло выражение тоски.
В Берлине я поехала в гостиницу «Бристоль», где в великолепном помещении нашла Лои Фуллер, окруженную своей свитой. Около десятка красивых молодых девушек толпились вокруг артистки и попеременно целовали ее и гладили ей руки. В нашем простом быту мать редко ласкала нас, хотя, конечно, горячо любила, и поэтому я была поражена при виде такого преувеличенного выражения привязанности. Тут царствовала теплота, которой я еще нигде не встречала.
Доброта Лои Фуллер не имела пределов. Она позвонила и заказала такой роскошный обед, что я даже не представляла себе, сколько он может стоить. Ей предстояло в тот же вечер выступать в «Винтергартене», но, глядя на нее, я недоумевала, как она появится перед публикой, до того сильные страдания причиняли ей боли в спине. Ее очаровательная свита время от времени приносила мешки со льдом, которые клались между спиной артистки и спинкой стула. «Еще один мешочек, душечка, – говорила она, – это действительно успокаивает боль».
Вечером мы все сидели в ложе и смотрели, как танцует Лои Фуллер. Неужели порхавшее перед нами ослепительное видение было той бедной больной, которую мы видели несколькими минутами раньше? Я вернулась в гостиницу, ослепленная и захваченная этой удивительной артисткой.
На следующее утро я в первый раз отправилась осматривать Берлин. Вначале на меня, уже мечтавшую о Греции и греческом искусстве, архитектура Берлина произвела минутное впечатление.
– Ведь это Греция! – воскликнула я.
Но, присмотревшись поближе, я поняла, что Берлин на Грецию не похож. Это был северный оттиск Греции. Эти колонны не были дорическими колоннами, возносящимися к небесам олимпийской синевы. Нет, эти колонны созданы германским педантическим, научно-археологическим пониманием Греции. И когда я увидела императорско-королевскую гвардию, выходящую гусиным шагом из-под дорических колонн Потсдамской площади, я вернулась домой в «Бристоль» и сказала: «Принесите мне стакан пива. Я устала».
Мы провели несколько дней в Берлине, а затем покинули гостиницу «Бристоль», чтобы последовать в Лейпциг за труппой Лои Фуллер. Мы должны были уехать без багажа, и далее скромный сундук, привезенный мною из Парижа, был брошен вместе с остальными. В те времена я не могла понять, как это случилось с артисткой варьете, пользовавшейся таким успехом. После роскошной жизни, обедов с шампанским и великолепных апартаментов в гостинице для меня оставалось неясно, почему нас заставили уехать без багажа. Позже я узнала, что всему виной была Сада Якко, антрепренершей которой являлась Лои Фуллер. Сада Якко не делала сборов, и заработок Лои Фуллер шел на покрытие дефицита.
В Лейпциге, как и в Берлине, я каждый вечер из ложи восхищалась Лои Фуллер и все больше и больше поражалась ее удивительному таланту, который казался не от мира сего. Поразительное создание! Она иногда словно становилась прозрачной, светлой, разноцветной и яркой, как огонь, а порой