Дальнейшее представляется мне смесью сна и реальности. Топот ног, много встревоженных голосов и один очень твердый и решительный:

      – Скорее! Уберите все отсюда!

      Меня несут и кладут на твердую поверхность.

      – Разогревай! Номер 15, 23 и одну каплю от девятки. Оно должно кипеть.

      Кто-то возится со склянками, а мою руку перехватывает жгут. Теперь прикосновения Валерио обжигающе горячие.

      – Она совсем ледяная, можем не успеть.

      – Шприц готов.

      – Хорошо!

      Похлопывания по руке. Потом укол и горячая, обжигающая боль, которая идет по вене. Я слышу свой крик, чувствую, как меня держат десятки рук. Боль невыносима! Я и не знала, что умею кричать так страшно, но боль лишает меня самоконтроля. Этот вопль слышится мне до сих пор словно эхо.

      Затем меня кладут на мягкое. Накрывают. Я трясусь от холода. Потом становится жарко. Я вся мокрая, только чувствую, как меня обтирают, меняют белье, и снова падаю в лихорадочное забытье. Кто-то поит меня. Я слышу шепот… Кажется, это Регина.

      – Она выживет, господин?

      – Мы сделали что могли, Регина. Теперь все зависит от того, успеет ли ее тело усвоить вакцину и перестроиться. О чем только думали эти мерзавцы… Терра… Чудо, что она прожила здесь три дня.

      Его ладонь ласково гладит мою щеку. Я вдруг начинаю явственнее воспринимать реальность, выплываю из сна… открываю глаза…

      Я одна. В комнате никого нет. Слабость не позволяет мне двигаться, и потому в ожидании того, что кто-нибудь войдет в спальню, я снова забываюсь сном.