Мысль о святом Стефане не давала Питеру Лейку покоя, и он в конце концов, переборов страх, решил сходить в церковь. Ему еще не доводилось бывать в храмах. Преподобный Оувервери не дозволял своим воспитанникам входить в сверкающее серебром здание, построенное им возле турецкого дворца Бэкона. Помимо прочего, не проходило и дня, чтобы Питер Лейк и подобные ему «проходимцы» не осуждались с полутысячи кафедр. Тем не менее он решил зайти в Морской собор, казавшийся ему самым красивым собором в городе, с которым, конечно же, не могли сравниться ни собор Святого Патрика, ни собор Святого Иоанна (разве можно сравнивать Нотр-Дам и Сен-Шапель?). На витражах его высоких окон, ярких, словно расцвеченные цветами альпийские луга, были изображены корабли и море. Айзек Пени, истративший массу денег на строительство этого собора, хотел, чтобы на его витражах была помещена история Ионы. Сам он в свое время убил немало китов.

      Иона плыл, разинув рот от изумления, кит же уже смыкал над ним свою страшную огромную пасть. И что это был за кит! Обычно его изображают с человеческим ртом и с остекленевшими глазами героя какого-нибудь дешевого водевиля, этого же кита как будто срисовали с натуры. Огромное, вытянутое, иссиня-черное одноглазое чудище с торчащим из бока гарпуном, со страшной загнутой челюстью, с побелевшей, изъеденной раковинами кожей, похожей на китайскую головоломку, и с телом, изуродованным множеством шрамов. Он рассекал воду совсем не так, как это делают маленькие серебристые рыбки, изображенные на миниатюрах эпохи Ренессанса. Подобно настоящему киту, он крушил и сметал со своего пути все и вся.

      Питер Лейк крайне изумился, увидев в соборе сотни прекрасных моделей судов, совершавших свое бесконечное плавание по нефу и трансепту. Ему очень хотелось понять суть религии, ибо он жаждал стать таким же, каким был святой Стефан, и, помимо прочего, – помолиться за Мутфаула. Хотя с той поры, как тот умер, прошло много лет, все и поныне считали Питера Лейка его убийцей. До какой-то степени это соответствовало истине, хотя на самом деле Мутфаул убил себя сам, на веки вечные связав свою смерть с именем Питера Лейка. Но что же его так потрясло? Джексон Мид строил свой огромный серый мост над Ист-Ривер в течение нескольких лет. Мост вышел высоким, изящным и совершенным, словно математическая формула. Мутфаулу он наверняка пришелся бы по душе. Но городу предстояло построить еще не один мост, что до Джексона Мида, то он исчез со своими таинственными механиками так же внезапно, как и появился, даже не дождавшись открытия моста. По слухам, он отправился на строительство новых