…С тех пор прошло много времени.

      Глава 1. Давай с нами!

      – Нечаев, Иванов, Смолов к доске.

      Окрик учительницы вывел меня из полудремы. Нет-нет, обычно я не сплю на уроках. Просто, когда мне скучно, я отключаюсь и думаю о чем-то своем. В последнее время я все чаще вспоминаю недавнее приключение на космической станции Альянса свободных планет. Вернее, это сейчас, по прошествии двух месяцев, те события кажутся мне фантастическим приключением, а тогда все выглядело очень серьезным. И даже страшным.

      Я выполз из-за парты и поплелся к доске. Взял мел и вопросительно уставился на химичку.

      – Опять спал на уроке? Составляй уравнения химической реакции, схема перед тобой.

      На доске действительно была нарисована схема с двумя стрелками. Вот ведь! Специально дала мне самый сложный вариант. Я скосил глаза вниз и мысленно попросил: «Подскажи».

      Пес, скривив морду, гавкнул: «Учить надо было. Говорил же тебе, что вызовут к доске».

      «Не говорил. Давал всего семьдесят два процента вероятности».

      «Всего?! Ты не только в химии, но и в теории вероятности полный ноль. Семьдесят два – это же очень много!»

      «Сказал бы девяносто девять, я бы учил, – мысленно огрызнулся я. – Значит, подсказывать не будешь?»

      Мохнатая башка категорично качнулась из стороны в сторону.

      «Друг называется», – буркнул я и повернулся к доске.

      Рядом мучились над своими заданиями мои друзья. Дела у них продвигались неважно.

      Пес подобрал лапы и вывалил язык. Опять придуривает.

      Моя «собака» – искусственный интеллект в форме продвинутой голограммы, которую даже можно погладить. Мы подружился на космической станции, он повсюду сопровождал меня там, а потом решил остаться со мной на Земле. Приняв однажды вид пса, он таким и остался. Говорит, это из-за меня, потому что мне всегда хотелось иметь собаку. Но я же вижу, что ему и самому доставляет удовольствие находиться в образе хаски.

      Видеть и слышать его могу только я, общаемся мы мысленно, поэтому бояться, что меня заподозрят, будто я таскаю в школу собаку или разговариваю со своими голосами в голове, мне не нужно. Я действительно привязался к ИскИну и действительно считаю его своим другом. Только откуда у него такая предубежденность против подсказок на уроках? Кто и когда вбил в его голографическую башку, что это плохо? Как бы это исправить…

      Я вздохнул, одарил хаски мрачным взглядом и начал писать.

      – Хм, верно, – химичка удивленно подняла брови, прочитав мою писанину. – Думала, не решишь.

      Если думала, что задание мне не по силам, то зачем дала его? – хотелось спросить мне, но я сдержался. А если так не считала, то к чему