Вышли в белую заснеженную степь. Дорога по-прежнему чавкала под ногами чёрной жижей. Чёрная земля налипала на сапоги, утяжеляла их. У «походного юнкера» Петровского в грязи осталась сначала одна подошва от одного сапога, а потом вторая от другого. Найти в этом болоте их было невозможно, и юнкер выкинул и голенища, закатал штаны до колен пошёл босиком по холодной жиже, глупо улыбаясь, как блаженный. Проезжавший мимо казак покачал головой:

      – Ты, парень, видно совсем умом тронулся. Проще застрелиться, чем в жару метаться. Выходи из строя!

      Петровский повиновался.

      – Снегом ноги почисть, – приказал казак.

      Он вынул из перемётной сумы шинель, вырезал из неё шашкой две широкие полосы.

      – Умеешь портянки-то наматывать?

      – Умею, чего же нет? – ответил Петровский, и быстро намотал ткань на ноги. – И что это будет? – спросил он казака.

      – Онучи это будут, – ответил казак.

      – Лапти нужны.

      – Грамотный? Это вы там, в России лапотники, а здесь и без лаптей хорош, господин студент, у вас тоже и так ходят. Всяко лучше, чем босиком. А то совсем ополоумел – босиком в такой холод.

      – Да ни так уж и холодно, – возразил Петровский.

      – Да уж конечно! У вас в России, наверное, все с придурью, – сказал казак и ускакал вперёд.

      Петровский догнал своих и встал в строй.

      К вечеру добрели до станицы Хомутовской. Сил устраиваться на ночлег не было. Расположились в повозках, кто как мог.

      Проснулись от свиста снаряда. Разрыв. Опять свист, разрыв. Затрещали винтовочные выстрелы. Повозки заметались по станице.

      Забыли выставить боевое охранение. Корнилов ругался страшно. На горизонте показалась красная конница. Её подпустили поближе и ударили шрапнелью. Во фланг красных стала заходить белогвардейская сотня. Красные решили не рисковать и отступили вместе со своей пушкой. Полковник Икишев перекрестился – как вовремя! Как раз шрапнель кончилась.

      Порядок в белой колонне был восстановлен. Наскоро подкрепившись и похоронив нескольких человек, двинулись дальше.

      На Хомутовском кладбище остался лежать старый полковник, который подарил Корнилову дубовую палку и посоветовал сделать отличительный знак для главнокомандующего.

      С продовольствием вышла небольшая заминка. Казаки Хомутовской не хотели снабжать корниловцев продовольствием не даром, не за деньги. Пришлось брать силой. Станичники пожаловались главнокомандующему. Корнилов вспылил:

      – Казаки – это наши союзники! Не сейчас, так в будущем!