«Пресвятая дева Маша,

      Заварил, ты, парень, кашу!

      Ой, не видеть мне ни зги,

      Ой, теперь под батоги

      Мы ж теперь с тобою, дурень,

      Государевы враги!»

      Тут, прослышав про бардак,

      К ним ворвался Тайный Дьяк.

      С виду сам – милейший дядя,

      Но законченный маньяк.

      «Ну, Конюший, ну и тать,

      Буду щас тебя пытать,

      Ты, у нас сейчас измеришь

      Вдоль Прохрустову кровать!

      Ой, примеришь ты, дружок,

      И испанский сапожок!

      Признавайся, кто порушил

      Царский транспорт гужевой

      Я ж тебя, конюшью душу,

      В кандалы! А-ну, конвой!»

      «Не губи меня, начальник,

      Он вредитель, он охальник!»

      А Болван стоит как был

      Лбом до самых до стропил,

      Что ему не говори,

      Все пускает пузыри.

      И смеется просто так:

      «Гы-гы-гы, а я – дурак!»

      Тайный дьяк, наморщив нос,

      Задал сам себе вопрос:

      «Ты постой-ка, посмотри-ка,

      Парень, видно, с заковыкой

      С виду думать не мастак,

      Но уж точно не дурак.

      Ну а ты, конюшья морда,

      Пшол, на пыточный верстак!»

      Закручинился конюший,

      Что вспотели даже уши,

      Но на дыбе чуть поплакал

      И, кряхтя, взобрался на кол.

      А Балвану в тот же час

      Стать конюшим был указ.

      День за ночью еле-еле

      Да неделя, за неделей

      Потянулись, а Болван

      Лег с ногами на диван.

      Загогулей чешет пятки –

      С дурака все взятки гладки!

      Вот к начальнику с утра

      Подтянулись кучера:

      «Добро здравие, хозяин,

      Нам отседа до окраин

      Нынче ехать не резон,

      Потому что – не сезон.

      И, тем более, гроза

      Брызжет, подлая, в глаза!

      Прикажи раздать накидки,

      Чтоб согрели нам микитки.

      И неплохо б, если чо,

      С подогревом облучок!

      Эй, начальник, как тут быть?

      Где накидки раздобыть?»