И вот когда мои руки уже были пусты, и меня в принципе ничего не удерживало, Никола схватил меня за локоть больной, между прочим, рукой, втянул в свой кабинет, толкнул дверь ногой и прижал меня к ней. И все это с подносом, даже не пролив ни одной новой капли.

      – Ты разве не хочешь услышать мое мнение о твоем нашумевшем коктейле? – спросил он, даже не думая отходить или убирать лапу с моего предплечья.

      – Нет! Мне плевать! – озвучила истину. – Меня ждут клиенты, Никола.

      – Как жаль их, – ничуть не жалея ответил он и провернул ключ в замке своей двери. Я охнула, поняв, что он попросту закрыл меня в… Я даже осмотреться не успела. Он назвал это кабинетом. В комнате действительно был стол. Угу… Совсем крохотный и заваленный папками в самом углу. Зато в самом центре имелась огромная кровать. Николь бы назвала ее траходомом. Это как траходром, но улучшенная версия, потому что здесь в принципе можно жить, если запастись продуктами.

      И на эту самую огромную деревянную кровать с резными столбиками и пошленьким красным балдахином и завалился Никола, удерживая баланс с подносом так легко, что мне и не снилось.

      – Итак, ты бармен, – начал он, лениво растягивая слова. И меня в этом всем бесила абсолютно каждая деталь. Его бархатистый голос, полуголое тело, капли воды на бледной коже, слишком низко сидящие джинсы, расстегнутая верхняя пуговица, дорожка русых волос от пупка и до…

      – Да! Я бармен, – ответила я раздраженно. – Ты невероятно наблюдателен.

      – Почему? – спросил он и наконец отпил. – Почему не стриптизерша?

      Я все еще стояла как приклеенная к чертовой двери, думая о том, как достать ключ из его кармана, чтобы это не было откровенным домогательством. Думаю, именно на это он и рассчитывает.

      – У меня кривые ноги, – сдерзила и развела руками. – Вечно запутываются на пилоне. Не мое.

      Никола смотрел на меня смеющимися глазами, допивая все до дна. А когда закончил, облизнул верхнюю губу… и я опять вспомнила. Его вкус как будто оказался на моем языке прямо сейчас. Я сейчас поняла страшную вещь. У Черной крови был кисло-сладкий вкус того чертового поцелуя. И, клянусь, он подумал о том же. Потому что, посмотрев на меня, прикрыл глаза и греховно улыбнулся.

      Шумный прерывистый выдох в моем исполнении разрезал тишину и заставил меня занервничать еще больше.

      – Ну все, открой дверь. Ты попробовал.

      – Мне мало, – ответил он с явным намеком на совсем другое. – Хочу еще. Хочу продолжения.

      Я не знала, что ему ответить. Он опять меня гипнотизировал, привораживал своими чудовищными глазами. Только у чудовищ они могут быть такими нереально красивыми.

      Если просто прикинуться глупо-немой, он меня отпустит? Ему надоест и отпустит.

      – Знаешь, Мэй. Мне кажется, у нас с тобой есть одно незавершенное дело. Оно не дает мне покоя.

      Он достал из кармана бумажник, развернул его и