Хлеб из маргариток. Леонид Шевырёв
Читать онлайн книгу.
кастеляншей в парикмахерской поблизости. Выдавала мастерам простыни. Отвечала за одеколоны и лосьоны. Их же немножечко и приватизировала. Дома появились сами собой одиннадцать простыней. Шестнадцать парикмахерских халатов.
Бедная жизнь глубинных людей.
Базарная Гора, улочка извилистая, как ручеёк, стекала с высокого песчаного плато, на котором расположился Город, от Университета к Большому Стрелецкому логу. Дом Архипова дедушки невелик да крепок. Здесь и прадеды жили, о чем сообщала табличка под домовым номером с именами первых хозяев Фёдора и Григория. После войны дед Степан Фёдорович его своими руками восстановил. Тогда и старинную домовую табличку нашел. Даже фундамент был взорван, не одни стены. Тщательно, методично работали зондеркоманды, когда Город целёхоньким и без штурма достался врагу. Вот скажите, что за черви в западной душе? Тратить силы и средства без всякой военной выгоды исключительно, чтобы нагадить. Эшелонов взрывчатки не пожалели. А говорят, немцы экономные, бережливые, расчетливые. В чем тут прибыль, одни расходы. И кому мстили? Жителей, кого нашли, свели в Песчаный лог и расстреляли. Ну, не права ли сербская рэп-группа «Beogradski sindicat»: «Живот се рађа на Истоку, смрт долази са запада» («Жизнь рождается на Востоке, смерть приходит с Запада»)? Впрочем, у Ф. И. Тютчева припечатано задолго до «Синдиката»:
Из переполненной Господним гневом чаши
Кровь льется через край, и Запад тонет в ней —
Кровь хлынет и на вас, друзья и братья наши —
Славянский мир, сомкнись тесней
Закончил Степан Фёдорович строительство году так к восемьдесят третьему, когда Архипу шел шестой годик. Долго, конечно, но больно уклон улицы велик. Пришлось против оползней воздвигать защитные стены с контрфорсами. Материалов нужно было много, а в свободной продаже и кирпичика не найти. Собирал щебень и каменные блоки по развалинам и лесополосам. А когда всё получилось, неугомонный бывший моряк не остановился. Решил превратить в сад примыкавшую часть заваленного мусором склона. Земли привёз. Каждый день после работы на шинном заводе впрягался в грабарку, завозил чернозём. И вот день настал! Крохотная, четыре на пять метров, ровная площадка создана. Три яблоньки куплены. Трогательные весенние саженцы, на каждом по пятнадцать проклюнувшихся почек. Шестилетний Архип в посадке участвовал изо всех сил. Выбрасывал из ямок землю руками, не лопаточкой. Так лучше выходило. Сыпал в чернозём печную древесную золу, яичную скорлупу. Дед сказал, деревья всё оценят. Воду подносил.
– Ну вот, Архипушка, – сказал дед однажды внучку, улыбаясь. – Когда деревья вырастут, а я уйду на небо, будем мы с тобой под яблоньками встречаться. Будешь мне рассказывать как у тебя дела. Может, помогу чем.
– Зачем ты, дедушка, уйдешь? И как же тогда наш сад?
– Ну, Архипушка, закон такой. Все деды обязательно уходят. Чтобы внучкам была возможность себя показать.
И в самом