Образование будущего. Университетский миф и структура мнений об образовании XXI века. Г. Ю. Любарский
Читать онлайн книгу.
процесс: перенесение неустойчивости из фона в рамку, в кадр, а устойчивости – из кадра в фон. Создавая в целом более стабильную социальную среду за счёт изменения представления о реальности в каждом индивиде, медиа увеличивают нестабильность в «кадре», выдавая в качестве отходов скандалы и «утки», конфликты и фейки.
Можно сказать, что медиа – это рамка, ящик, в котором сидит демон Больц-мана. Он создаёт информационный пузырь: пропускает неустойчивость в ящик и не выпускает оттуда, так что в результате демон Больцмана повышает упорядоченность окружающей среды.
В результате получается, что медиа в самом деле работают с информацией. Только не совсем так, как это было замыслено при их возникновении. Сначала медиа «просто» сообщали информацию, распространяли её в обществе. Со временем у них появилась и другая функция, которая стала доминирующей. Основной функцией медиа не является сообщение знаний. Медиа транслирует картину мира и сообщает об изменениях в ней.
Медиа создают картину мира, медиа работают с устойчивостью окружающего. В результате этот довольно внешний социальный механизм, механизм масс-медиа, который вроде бы всего лишь производит новости – оказывается
тем, что создаёт психическую нормальность населения. Такая фундаментальная вещь, как психическая нормальность, обеспечивается не внутренними механизмами личности, не излучается из каждого человека, не им создаётся – она делается СМИ. Нормальность – это эпифеномен медийности. По сути, это говорит о крайне слабом развитии внутренних начал индивидуальности. В классическом юнговском смысле мы все (почти) сейчас экстраверты. То есть формируем себя, свои представления о мире, о душе, и в конечном итоге и свою психику, исходя из внешних стимулов.
Социоматы сделаны, чтобы выпускать определённый информационный продукт: знание, истину, демократию, равенство, общественную стабильность и т. д. Они исправно работают и не умеют делать другого. Из университета получится плохая «военная машина», если его развернуть в виде дивизии, а машина медиа не умеет вырабатывать истину – для этого служат другие социоматы.
Иногда эти социальные машины устаревают, иногда их продукты входят в противоречие друг с другом. Как повлиять на эти создания человека, на функционирование социальных машин – это совсем отдельный разговор. Ясно только, что нельзя воспринимать деятельность этих социоматов как необходимую данность: заторможенный взрыв, который представляют собой медиа, удерживается в слишком хрупком равновесии противоборства сил. Если мы оставим эту дикую социальную фауну жить самой по себе, мы станем её добычей. И мы будем смотреть эти передачи и читать эти новости, и ругать эти медиа, и мы будем ждать, какие меры примет против распоясавшейся прессы правительство, когда выпорют зарвавшихся журналистов… И, кстати, пусть покажут порку по телевизору – мы любим такие новости.
Новая антропология после конца