Слово атамана Арапова. Александр Чиненков
Читать онлайн книгу.
за ворот рубахи Тимоху, Никифор побежал к роще. От бессильной ярости у него на глазах выступили слезы.
– Што есть сил драпайте, вислозадые, покуда кыргызцы не отсекли нас от лошадок.
Пользуясь прикрытием взлетевших птиц, Никифор бежал изо всех сил и тянул за собой парализованного страхом парня. Щеки Тимохи покраснели, он трясся. Лоб и лицо покрылись крупными каплями пота, а из глаз градом лились слезы.
– Ешо, ешо шибче бегите, мать вашу! – кричал бежавшим следом кулугурам казак. – Здеся, на чужой стороне, нет нам спасения. Энто кыргыз проклятущих покедова землица!
Достигнув рощи, Никифор с сожалением отметил, что молодого жеребчика Тимохи среди пасущихся лошадей нет. Обняв ствол березы, казак внимательно посмотрел в сторону озера, над водной гладью которого парили встревоженные птицы. Тяжело дышавшие кулугуры присели на корточки и попытались молиться. Но что это блеснуло там, за камышами? Не сабли ли кочевников?
Да, да! Черт бы их побрал! Это как раз они, оправившиеся от неожиданности степняки! Мужики позабыли про молитву и испуганно встрепенулись, но было поздно. Размахивая саблями и дико крича, ринулись кочевники в приютившую кулугуров рощицу.
– А ну пли разом, коли жисть дорога! – Казак обвел мужиков полным дикой злобы взглядом и вскинул ружье. – Хто пулять в кыргыз не будет, прямо щас убью!
Полный решимости взгляд казака и его подрагивающий на курке палец безошибочно дали понять трусившим мужикам, что он не шутит и немедленно исполнит свою угрозу.
Между тем с криками и шумом стремительно приближались нападавшие. Кулугуры попятились в глубь рощицы, дружно отстреливаясь. Они уже вышли на равнину за рощицей, продолжая отчаянно защищаться. Уже скоро у них не осталось ни грамма пороха и свинца, четыре человека погибло от стрел степняков. Чувствуя свое численное превосходство, кочевники, словно стая голодных волков, усилили натиск. Успевший вскочить на своего коня Никифор решил принять бой.
– Тимоху свези отсель живо, – крикнул он Авдею и заодно Семену Гнилину, который, присев, распутывал коня. – Я тута порезвюсь малость и вслед за вами…
Отбросив в сторону бесполезное ружье, он выхватил из ножен саблю:
– Коли што, не поминайте лихом. Башку не срубят – возвернусь!
Бросив вслед увозящим Тимоху Авдею и Семену прощальный взгляд, казак повернул коня в сторону выезжающих из рощи киргиз-кайсаков и, пришпорив его бока, взмахнул грозно саблей:
– Сюды айда, мать вашу. Ей-ей, пожалете, злыдни каянные, што не промыслом занялись, а со мной завязались!
Встретились грудь с грудью, голова с головой, сердце с сердцем, и на белых стволах берез заалели капли крови.
– Мя взять мыслите, заразы? Што ж, берите, ежели смогете!
Дико захохотав, Никифор заколол ближайшего к себе всадника. Вот и второй всадник валится из седла на бок с разрубленным горлом. Казак, оскалившись, рубит врагов, словно обезумевший. Он ранен стрелой в левую руку. Ничего, рубит по-прежнему. Но вот отряд кочевников