Люди «А». Второе издание. Алексей Филатов
Читать онлайн книгу.
мальчик и улыбался.
Первая смерть не забывается. Никогда.
1979, декабрь. Москва
Тридцать первого декабря Анатолия Николаевича Савельева ждали дома к новогоднему столу. Когда раздался звонок, Наталья Михайловна побежала открывать дверь.
Но на пороге квартиры стояли незнакомые люди.
– Здравствуйте. Старший лейтенант Савельев задерживается в командировке, – сказал один из них.
– Что это за командировка такая? К новогодней ночи не вернётся? – нервно спросила жена.
– К новогодней – нет. Вернётся в апреле, наверное, – ответили незнакомцы. – Вам от него письмо.
Писать из Афганистана запрещалось. Но накануне Нового года кто-то согласился отвести в Москву короткую записку. Времени было пять минут, торопились на вылет.
Савельев судорожно начал бегать в поисках клочка бумаги. Но какая там бумага – жили в голых бараках. Вдруг он вспомнил: в сумке есть новая рубашка, которую засунула жена, а значит – есть упаковочная картонка.
И сейчас Наталья Михайловна Савельева держала в руках исписанную мелким почерком картонку, которую принёс незнакомый ей человек за несколько часов до боя курантов.
– Новогодняя открытка… – растерянно сказала она, дочитав послание мужа.
Анатолий Николаевич вернулся в Москву только летом 1980-го, перед самой Олимпиадой. За эту командировку Савельев был награждён первым орденом Красной Звезды.
В течение следующих лет через Афганистан прошёл весь личный состав Группы «А».
1992. Москва, штаб-квартира группы «А»
– Сегодня б-без обеда и п-пораньше. Эта фраза для бойцов Савельева означала, что на этот раз тренировки будут проходить без перерыва на обед. Что касается «пораньше», то оно означало, что распустят раньше. Минут на десять. Или на пять. Такой обмен никак нельзя было назвать равноценным. Но бойцы гордились, что способны выносить такие нагрузки.
Савельев никому и никогда не давал ни малейшей поблажки. В том числе и себе.
Один раз в жизни я было подумал, что Савельев меня пожалел. Но конечно, я ошибался.
Осенью 1995-го мы совершали горный переход в Приэльбрусье. После теракта в Будённовске было решено начать подготовку бойцов по ликвидации главарей бандформирований в горной местности. Отобрали тех, кто проявил себя в Будённовске, и забросили на высоту. Савельев вёл нас как старший.
Мы шли рядом с Анатолием Николаевичем. Увидев меня, купающегося в собственном поту под тяжестью снаряжения и высоты, он внезапно скомандовал:
– Д-дайте мне свой п-пулемёт.
Помимо стандартных тридцати кило боекомплекта, я тащил на себе пулемёт Калашникова. Мы их только получили на вооружение. При вылете в Будённовск командир запретил брать тяжёлое оружие. Командира можно было понять: до Будённовска при освобождении заложников мы обходились без пулемётов. Патронов нужного калибра тоже был дефицит[10]. Но после повторного запрета брать пулемёт с собой, я упёрся и самовольно притащил его на борт. В результате в Будённовске, где мы попали
К этому времени все отечественные воинские формирования перешли на калибр 5,45 мм. И мы с ностальгией вспоминали советские «калаши» 7,62. Когда в отдел пришли два пулемёта, я первым вызвался осваивать «новый старый» ствол.